Такое понимание функции миндалевидного комплекса в механизмах сексуального 
поведения подтверждается, с одной стороны, давно известными фактами наличия при 
синдроме Клювера-Бюси (т.е. при билатеральной деструкции миндалевидного 
комплекса) выраженной гиперсексуальности, и, с другой стороны, наличием 
гипосексуальности у больных височной эпилепсией, с превалирующей у них 
гиперактивацией лимбических структур височной доли (Taylor D., 1969; Blumer D., 
1970; Blumer D., Walker A.E., 1975; Темин П.А., Мухин К.Ю., 1989; и др.). В то 
же время более сложные дисфункциональные изменения в височных лимбических 
структурах (и прежде всего, по-видимому, в миндалине) при височной эпилепсии 
могут сопровождаться и различными сексуальными девиациями, такими как фетишизм, 
эксгибиционизм, вуайеризм и пр. (Kollarsky A. et al., 1967; Blumer D., Walker A.
E., 1975; Ellison J.M., 1982; и др.). 
Крайне велико значение лимбических структур и в механизмах сексуальной агрессии 
(которая у животных может являться компонентом сексуального поведения). Так, L. 
Valzelli (1978), рассмотрев результаты множества экспериментов на животных в 
этой области, пришел к заключению, что структуры гипоталамуса, вентрального 
гиппокампа и центромедиальной миндалины инициируют, а структуры септальной 
области, базолатеральной миндалины и цингулярной коры - тормозят проявления 
такого поведения. У человека повреждение лимбических структур височных долей 
также имеет значение в патофизиологических механизмах аномального агрессивного 
поведения (Garza-Trevino E.S., 1994; и др.). 
Рассматривая роль подкорковых лимбических структур в организации сексуального 
поведения, можно отметить, что, судя по всему, именно на подкорковом уровне 
определяются основные, "базисные" различия как в паттернах сексуальной 
активности, так и в соответствующих соматических признаках и характеристиках 
между особями мужского и женского пола. Эти различия в паттернах сексуального 
поведения обусловлены половой дифференцировкой ряда лимбических структур, 
способных на ранних этапах онтогенеза запечатлевать детерминирующее влияние 
половых стероидов, и, в частности, некоторых ядер преоптической области, 
гипоталамуса и миндалевидного комплекса, которые контролируют секрецию половых 
гормонов и половое поведение (Акмаев И.Г., Калимуллина Л.Б., 1993; и др.) 
Так, известно, что существуют половые различия в организации центров, 
регулирующих секрецию гонадотропинов. "Женский" центр локализован в 
преоптической области мозга (в медиальном преоптическом ядре) и 
переднегипоталамической области (в переднем гипоталамическом ядре), а "мужской" 
- в области аркуатного ядра (Barraclough C.A, Gorski R.A, 1961). Выявлены 
половые различия в размерах ядер преоптической области мозга (Gorski R.A. et al.
, 1978), некоторых ядер гипоталамуса и миндалевидного комплекса (Matsumoto A., 
Arai Y., 1983; Supprian T. et al. 1996; и др.). В частности, у особей мужского 
пола отмечаются достоверно большие размеры секдиморфного ядра преоптической 
области (Allen L.S. et al., 1989; и др.), медиальной задней области ядра ложа 
конечной полоски (Del Abril A. et al., 1987), ряда ядер кортикомедиальной 
группы миндалевидного комплекса (Mizukami S. et al., 1983; Акмаев И.Г., 
Калимуллина Л.Б., 1993), в то время как у особей женского пола выявлены значимо 
большие размеры некоторых ядер базолатеральной группы нейронов миндалины 
(Акмаев И.Г., Калимуллина Л.Б., 1993). Однако физиологическая значимость этих 
находок, как и соответствующие им нейрофизиологические механизмы, еще ждут 
своего прояснения.
6.1.3. Роль полушарных лимбико-кортикальных систем в регуляции эмоциональных и 
мотивационных процессов
Давно известно, что эмоциональные процессы существенно латерализованы, но 
мнения о характере такой латерализации разноречивы. Причем весь массив 
полученных результатов может быть условно разделен на две части. 
Во-первых, ясно, что функции правого полушария доминантны как в отношении 
перцепции и когнитивного анализа "невербальной" личностно- и 
эмоционально-ассоциированной сенсорной информации, так и в отношении 
организации и регуляции эмоциональной экспрессии, причем независимо от знака 
соответствующей эмоции. В частности, на это указывают данные 
психофизиологических экспериментов, продемонстрировавших как лучшее восприятие 
и когнитивный анализ в правом полушарии эмоциональной мимики (Magnussen S. et 
al. 1994; Lane R.D. et al. 1995; и др.) и эмоциональной окраски голоса (Bryden 
M.P. et al., 1991; и др.), так и правополушарную доминантность в регуляции 
мимической экспрессии (Moreno C.R. et al., 1990; Christman S.D., Hackworth M.D.,
 1993). Об этом же говорят и результаты наблюдений за больными с поражением 
правого полушария, у которых были больше нарушены процессы опознания 
эмоциональной мимики (Mandal M.K. et al., 1991; Borod J.C. et al., 1993) и 
прозодических компонентов речи (Lalande S. et al. 1992; Ackermann H. et al. 
1993; Starkstein S.E. et al. 1994), а также мимическая (Blonder L.X. et al., 
1993) и вербальная (Bloom R.L. et al., 1992) эмоциональная экспрессия. Кроме 
этого, установлено, что правое полушарие в большей степени ответственно за 
опознание персональных характеристик лиц, голосов и т.п. (Van Lancker D., 1991 
и др.). 
Во-вторых, имеется большой массив данных, указывающих на то, что правое и левое 
полушария связаны с эмоциональными процессами различного знака. 
Так, правое полушарие доминантно при перцепции и когнитивном анализе 
отрицательной эмоционально-ассоциированной сенсорной информации. Это показано в 
отношении отрицательной эмоциональной мимики (Szelag E., Fersten E., 1991; 
Johnsen B.H., Hugdahl K., 1993) и визуальных отрицательных эмоциональных 
стимулов (Wittling W., Roschmann R., 1993; и др.). Соответственно, повреждение 
правого полушария больше нарушает оценку отрицательной эмоциональной мимики