но комнаты были просторные. Легко дышалось, так как за окнами простиралось 
море бескрайнее со множеством островов.

Мизида надела лёгкие одежды, которые едва прикрывали красивое тело. 
Поклонившись отцу её и матери, Морей кликнул двух уров, и те стали проворно 
заносить в избу подарки разные -  вещицы диковинные и прочий скарб, нужный в 
хозяйстве. Отец, человек степенный, взглянул с одобрением на урского князя и 
увлёк его за собой в дальние палаты избы…

Некогда блиставший красотой сад Кира всё ещё не был полностью восстановлен 
после урагана, который навёл Товер. Тут и там торчали сломанные деревца, но 
слуги исправно работали в дальнем углу, высаживая новые деревья и цветы, 
завезённые из разных мест.

Не долго думая, Ерем стал воспрошать князя буянского о плодах, а затем и о силе,
 которую мог почувствовать каждый высокоразвитый человек на Мирград земле, и о 
мыслях на тот счёт, что не давали покоя многим жителям Белозёрья и государств и 
племён разных.

Тихо улыбнувшись, Кир призадумался да всё ж поведал не многое, переведя 
разговор в другое русло. Дескать, мол выторговал у купцов заезжих Жар Птицу да 
и всё тут, а что силой она могучей обладает - о том он не ведает.

Понял тут сын Яра, что солгал ему князь да не увидел злого умысла в речах его. 
Второпях распрощался, принял образ сокола быстрокрылого и вспархнул во чисто 
небо, очутясь через несколько мгновений подле шеста на ярмарочной площади…

Арил и двое учеников его дождались наконец-то сумерек, ведя разговоры о том, о 
сём. Не заметили, как стемнело. Уступ перед пропастью порос густой травой. Там 
и улеглись передохнуть до рассвета.


Старый житель с острова малого чем-то походил на правителя урского - и 
неудивительно, ведь были они одного рода племени. Всё ж уры превосходили их в 
физической силе, но душа у многих не могла преодолеть предела, установленного 
родом лунным.

Старик остановился в одной из дальних палат, поблагодарив зятя за дары им 
принесённые, и начал беседу, неожиданно для Морея, о духе, привезённом с земли 
малой.

Было невдомёк князю, как прознал про то отец супруги его, ведь он даже с ней ни 
словом о том не обмолвился. Вся хитрость была в том, что старый тесть сильно 
превосходил свою дочь и всех остальных в ворожбе и искусстве предсказания, и 
мог прочесть мысли любого живого существа ако книгу.

Встревожила отца Мизиды одна вещь, что проникал тот дух, Мореем привезённый, во 
всё и вся без разбора, и не делил людей на добрых и лихих. Попросил он у князя 
урского быть осторожным в его решениях. Тут разговор неожиданно прервался, в 
палату вошла Мизида…

Жар Птица сияла своим великолепием. Люди на торговой ярмарочной площади 
восхищались её величием. Сокол, покружив немного, присел на краю шеста в 
аккурат подле Жар Птицы. Та, не испустив ни звука, повернула голову к нему, 
словно шепнув что-то, и в тот же миг две птицы взвились вверх и растаяли вдали.

Стража, что толклась на ярмарке, тут же послала весточку во дворец к Киру. Тот 
не был удивлён или встревожен. Знал он, что Ерем от своего не отступится - 
захочет дознаться всего без промедления, и велел доложить ему, коли воротится 
Жар Птица на место прежнее...

Проснувшись ещё за светло, старик и двое его учеников уселись на краю обрыва. 
Лёгкий утренний ветерок трепал космы Арила. Не спеша, достал тот склянку с 
зельем, откупорил крышку и, когда первый луч ярила скользнул по уступу, велел 
выпить половину отвара Мирану залпом, а другую половину преподнёс Аркону…


Трое уров, лиходеев, что пытались похитить камень самоцветный у Морея, 
находились в смятении и растерянности. Когда стражники отпустили их из темницы, 
те отправились восвояси, но всё ж чуяли, что что-то не то деется с телами 
ихними и душами.

Самого проворного из них звали Агел, он был выше других ростом и намного 
превосходил в силе любого среднего ура. Никогда не отличавшись остротой 
интеллекта, он вдруг почувствовал в себе возможности ума безграничные в один 
миг - то был дух земли малой, что завладел его сознанием и сознанием его 
опричников.

Агел направлялся после короткого визита назад во дворец к Морею на поклон 
просить прощения и разрешения быть при дворе и служить новому владыке истному,