|
тот их насквозь и знал, что зла не держат. Да всё ж было ему любопытно, что
деется в землях других, откуда прибыли путники.
Уговорились правители из мест дальних с Духом землюшки малой, что отпустит он
их, не принеся вреда, да всё ж желает побывать в тех местах, откуда они родом.
Посему обернётся двумя разными вещицами, и Кир, и Морей, непременно должны
взять их с собой.
Сказано – сделано. Морею, князю урскому, достался камень самоцветный, а Киру –
жарптица, что огнём сияла и глаз радовала пуще всякого света яркого. Схоронил
он эту птицу диковинную под рубахой.
Вот и решили в путь домой собираться. Забрались в птенцов малых да взлетели в
небо тёмное.
Тут, словно, радость на сердце у Мизиды почуялась. Знала, что супруг её вот-вот
воротиться должён да поведала о том Орие. Да стали уж обе дожидаться князей без
волнения и тревоги.
Тем часом, расхаживал Аркон по хоромам своего отца светлым да скрижали
разглядывал, что начертали Ерем да правители белозёрские. Вершить дела важные
предстояло юноше. Знал о том Один и был терпелив, объясняя всё сыну.
Ерем уж давно отпустил лиходея Товера, как и было родом лунным сказано. И тот,
вернувшись в селение своё, рука об руку с новым сотоварищем Эдо не тратил время
даром.
Думали они вместе, как, преграды преодолев, пробраться в страну Арию да
сокрушить правителей её да людей светлых. Прочие народы ждала участь в рабстве
тяжком закончить жизнь свою.
Всё ж частица света окропила душу Товера тёмную, и капля по капле, делая своё
дело, светом её наполняла.
Невдомёк было хозяину об этом. Искал он пути окольные, дабы войско собрать -
кривдой пытался ослепить людей. Всё ж были те, что следовали за ним, да многие
противились.
Взошло семя, Кожаном засеянное и тут и там. По всей Мирград земле объявлялись
витязи тёмные, ну а управой на них должен был стать Аркон.
Едва забрезжил рассвет над островом Буяном и ярило осветило верхушки деревьев,
два птенца малых присели на краю обрыва, по-над морем, где людей то вовсе не
было. На отшибе, за скалами, начинался лес.
Уговорились меж собой Морей с Киром никого не посвящать в их тайну. На том и
порешили, пожав друг другу руки крепко. Затем уселись во чрево птенцов малых и
через несколько мгновений уже очутились в хоромах княжеских, посреди двора.
Мизида вместе с супругой Кира вышли во двор встретить мужей своих. Те вели себя,
как ни в чём не бывало - улыбались да шутки шутили.
Велел Кир слугам суму с плодами дивными в палаты занести.
Морей, не долго думая, решил откланяться и, распрощавшись с хозяевами
гостеприимными, собрался в путь дорожку - во земли урские, в коих теперь
безраздельно власть держал.
Мизида почуяла, что чего-то недоговаривает её господин да решила на после
расспросы оставить.
Взлетела птица огненная – только её и видели.
Да и Кир притомился изрядно и удалился на покой, призвав к себе Орию, супругу
верную.
Когда уединились двое, достал князь из под рубахи жар-птицу, что сияла светом
ярким и пела песни голосом дивным. Не стал в клетку её сажать, умастил в
головах, подле ложа свого, да приоткрыл оконце - мол, коли надобно, дух
землюшки малой покинуть может хоромы княжеские, ежели пожелает. Супруге же не
стал ведать, что то за птица и что таится под обличьем её светлым.
Хоть и стоял день яркий на острове Буяне, да всё ж уморила дорога длинная князя,
и задремал он. И во дрёме узрел лик, доселе невиданный, – то был образ духа
земли малой, что пребывал нынче на Буяне. Начал дух речь держать пред Киром…
На Белом Озере, на острове ущербном, сидел во хоромах отцовских Аркон да
перебирал скрижали железные. Отец уж растолковал ему, что по чём и где
|
|