едят крохи, которые падают со стола господ их» (Матф. 15:23-27).
      Подбирающие крохи псы – это гои, то есть весь остальной мир.
      Современное христианство (1/6 населения планеты) исповедует паулизм – 
религию на экспорт, перелицованную из учения Христа его врагом Павлом-Савлом 
(иудейским политтехнологом) в качестве вируса для гоев. Чему же на самом деле 
учил Христос евреев и у кого сам учился, мы доподлинно не знаем. Кое какие 
отголоски можно найти в апокрифах. Однако арийско-русские следы христового 
учения остались. Где остались? Там, откуда были заимствованы, в той первичной 
таинственной священной книге человечества, следы которой легли в основу всех 
философий и религий – в рунах ариев-русов.
      Посмотрите на руны полевого генома:
      
      Слово  –  (буква «фита»  читается «ф» и «т») означает имя «Матфей». За 
словом   («камень») следует  («петерс»). ПётрС(имон) ведь не случайно назван 
камнем.
      И эта непонятная иностранцу русская игра трёх слов – Пётр, Петя, петушок. 
«Иисус сказал ему [Петру]: истинно говорю тебе, что в ту ночь, прежде, нежели 
пропоёт петух, трижды отречёшься от меня».
      На двухстороннем мёбиусе читается и  – Йерусалим. О том, кто, когда и в 
честь чего дал название городу «Русалим», другая история. Приставка «иеро» – 
10-й аркан – (по-гречески hieros – священный) придаёт святость тому, к чему 
приставляется (иероглиф, иеромонах, иерофант и т.д.).
      Кем считали евреи своего мессию Христа? Царём. С какой стати, ведь у них 
был свой царёк Ирод, над которым сидел кесарь римский? Царь номинальный и царь 
не от мира сего – не одно и то же. Евреи это понимали. А термин «царь» 
применительно к мудрецу унаследован из древности: арийская традиция. 
      Но ведь полевой геном читается не по-еврейски, а по-русски. Вот и 
задумайтесь, кто был учителем реального Христа или кто заложил фабулу мифа о 
выдуманном Христе. И кто были те три мифических волхва, которые якобы 
поклонялись младенцу. Или один волхв с трёхзубчатым названием  арий (царь, 
мудрец). Откуда он, из ведической Индии, авестийского Ирана (арьяна) или святой 
гиперборейской Руси, мы не знаем. Но он был из рода ариев. Волхв Рода. Впрочем, 
Матфей пишет о волхвах с востока, Лука – о пастухах (пастырях). Говорят и о 
царях.
      Ну а те, кто создали плагиат из чужой мудрости (не разобравшись в ней), 
навесили себе ярлык самых умных и избранных и объявили войну язычеству, то есть 
своим учителям, языку богов. Напором и горластостью глупость может перекричать 
тихую мудрость: такое бывает. Всеобщая дебилизация цивилизации тому свидетель.
      Перефразируем Ленина: «Глобализм – это масонская власть мировых паразитов 
плюс всеобщая дебилизация всего человечества».
      Если боги позволят это совершить.
      Идея единого однообразного мира под руководством одного хозяина могла 
возникнуть в голове того стратега, который неправильно понял истинную суть 
единобожия как единства множественности. Принцип фрактальной голографичности 
отрицает однополярность. Полюса нет! В полевом геноме ни один бог (руна) не 
является главным. Каждый из них является всем и частью одновременно.
      
      
     Послушаем мудрецов
      
      Написано Владимиром Шмаковым в 1916 году. 
      
      «Если позитивный позитивизм уже окончательно выполнил задачу свою и 
потому ушёл в царство теней, то мистический позитивизм ещё сохраняет 
жизненность, заканчивая свою миссию, однако и его дни уже сочтены. Мистицизм 
средних и новых веков в Европе вылился в совершенно особую форму, присущую лишь 
ему одному и резко отличающую его от мистицизма древнего мира. Первое, что 
прежде всего бросается в глаза – это отсутствие самодовлеющей философии. Если 
история древности есть история философских систем, то наоборот, весь 
европейский мистицизм проникнут привязанностью к семитической космогонии, 
поистине достойной лучшей участи. Европейским мистицизмом не было создано 
ничего самобытного, так и того, что хоть сколько-нибудь относилось к миру 
причин. Он не только забыл всю многокрасочность древних эзотерических учений, 
но даже потерял память о философско-религиозных системах Индии, дойдя до 
полного игнорирования всего, что не заключалось в мистицизме гебраизма. Все 
усилия средневековых и новейших мистиков сводились к разработке конкретных 
вопросов, единичных теорий, но и эти изыскания они неведомо зачем покрывали 
столь густым покровом эзотеризма, что, воистину можно сказать, – легче самому 
воссоздать любую из мистических теорий, чем дешифрировать многотомные и 
туманные фолианты новейших мистиков. 
      При сравнении между собой дошедшего до нас древнего мистицизма, хотя бы 
«Пуран» и «Упанишад» Индии, с темными хитросплетениями Парацельса, Постеля, 
Этейлы и других, невольно бросается в глаза, что в то время как древность 
гласит как живой глагол, власть имеющий, так, наоборот, у новейших мистиков дух 
живый давно отлетел. Трепетно жаждавший конечной и абсолютной Истины, древний 
индус уходил в недра своего чистого духа, сокращал всё свое существо в единый 
волевой синтез, забывал свою личность и на могучих крыльях гордого самосознания 
своего «Я» воспарял в безбрежный океан единого вселенского Духа, грезящего о 
своей Майе, вечно изменчивой, вечно трепещущей совокупности бесконечных свойств,
 потенциальных форм – различных модусов его Самосознания. Индус отвергал всё,