печечки, подымайтесь, вы, ветры буйные! Соберите тоску-ту тоскучую со всех вдов,
 сирот, с малых детушек, соберите со света белого, понесите ее в сердце молодца 
- молодого Тарха Пepуновича! Посеките булатной саблею сердце Тархово молодецкое,
 поселите тоску-ту тоскучую, дайте и сухоту сухотучую в его кровь, и в жилы, и 
в печень! Чтоб казалась ему Маренушка милей матери, отца-батюшки, и роднее Рода 
небесного!
	Будьте крепче булата, слова мои! Ключ к словам моим в небесах, а замок в 
морской глубине, проглотила замок этот рыба кит. Рыбу-кит не добыть, и замок не 
открыть! А кто рыбу добудет и замок отопрет - того гром убьет и спалит огонь!
	*****
	А Горыня, Дубыня с Усынею возвращались назад в царство темное. Растворились 
вдруг небеса, сокатились колеса златые, золотые колеса - огненные. А на той 
колеснице огненной сам Пеpун Громовержец покатывал, златокудрой главою 
встряхивал, в небо молнии посылая. И поглядывал вниз на Землю. Видит он - 
Горыня с Дубынею и Усыня идут по дороженьке.
	- Где вы были? - спросил Громовик-Пеpун.
	- Были мы в гостях на Рипейских горах у Марены Cвароговны в тереме. Пили-ели 
мы, веселились мы, веселился там и твой сын Дажьбог!
	Тут нахмурился Громовержец, покатил к Дажьбогу к Рипейским горам:
	- Мне не нравится, сын, что ты ходишь к Марене! Не прельстился ль ты красотой 
ее? По-хорошему с ней ты сходишься - по-хорошему ль разойдешься с ней? Не пеняй 
тогда ты на батюшку, на пеняй на родимую матушку, а пеняй, Дажьбог, на себя 
самого!
	Огорчился Дажьбог и пошел к Роси. И спросила Дажьбога матушка:
	- Что случилось - скажи, чадо милое?
	- Я скажу тебе правду сущую. Изобидел меня мой отец Пеpун, говорил - будто я у 
Марены сижу! Я всего заходил-то разочек, посидел у Марены часочек.
	- За тебя Пеpун беспокоился. Та Марена - колдунья ужасная! Не ходи к ней, 
Дажьбог, в светлый терем, не прельщайся ты красотой ее!
	Тут сказал Дажьбог слово резкое:
	- Ты по роду мне будешь матушка, а по речи своей - будто мачеха!
	И пошел он в терем к Маренушке:
	- Проведу я с ней ночку темную на ее кроваточке мягкой, а наутро возьму в 
замужество!
	Тут в Дажьбоге кровь разыгралась, и сердечко в груди растревожилось, и 
расправил он плечи широкие. И пошел Дажьбог сын Пepунович, подходил к высокому 
терему. А в тот терем Марены прохода нет.
	Тут натягивал сын Пеpуна лук тугой за тетивочку шелковую и стрелял стрелою 
каленою. Полетела стрела позлаченая, попадала в окошко косявчато - проломила 
окошко косявчато и расшибла стекольчато зеркало. Стал он биться-стучаться в 
терем. Зашатались стены у терема, распахнулись двери железные. И вошел сын 
Пеpуна к Маренушке.
	У Марены - пир и гуляние. У Марены гость с царства темного: сам Кащей 
Бессмертный сын Виевич.
	И сказал Дажьбогу Бессмертный Кащей:
	- Ты почто, Дажьбог, к нам в окно стрелял? Проломил ты окошко косявчато и 
расшиб стекольчато зеркало!
	Тут Дажьбогу досадно стало - вынимал он сабельку острую, поднимал ее над своей 
головой:
	- Я тебя, Кащей, на куски изрублю!
	Тут Марена со смехом говаривала:
	- Не пугайся, Кащей, мил сердечный друг! Хочешь я Дажьбога могучего оберну 
златорогим туром?
	Тут брала Маренушка чашечку, а в той чашке - водица холодная, колдовала она 
над чашечкой, выливала она ту чашечку на Дажьбога Тарха Пepуновича.
	Вдруг не стало в светлице Дажьбога, вдруг не стало сына Пеpуна, встал в 
светлице Тур златорогий. Золотые рога у Тура, а копытца его серебряные, в 
каждой шерсточке по жемчужинке.
	Приказала тогда Маренушка отогнать его в чисто полюшко.
	Трое суток бродил златорогий Тур по высоким горам, по долинушкам. Увидали его 
пастухи, увидали - сказали матушке.
	Рось тогда пастухам ответила:
	- То не Тур златорогий ходит, ходит то мой сынок родимый Тарх Дажьбог, Мареной 
обернутый.
	И просила она Пеpуна:
	- Громовержец, скажи Марене, чтоб вернула она мне сына, обернула Тура 
Дажьбогом!
	И сказал Пеpун Громовержец, раскатился гром в поднебесье:
	- Ай же ты, сестрица Марена! Ты зачем златорогим Туром повернула Дажьбога 
доброго? отпустила его в чисто полюшко? Обрати ты его обратно, а иначе, 
сестрица Марена, я пущу в тебя громовой стрелой!
	Обернулась Марена сорокою, полетела в чистое полюшко - там где ходят по полю 
туры, - девять туров - обычные туры, а десятый Тур - златорогий.
	Тут садилась сорока на правый рог златорогого Тура Дажьбога, стала Туру 
Дажьбогу выщелкивать:
	- Ай же ты, Дажьбог - златорогий Тур! Не наскучило ль тебе в чистом полюшке? 
По долам гулять, по горам плутать, по дубравам дремучим, по болотам зыбучим? И 
не хочешь ли - пожениться на мне? Ты со мной сделай заповедь вечную - и возьми 
Марену в замужество!
	- Ай же ты, Марена Cвароговна! Обрати ты меня обратно - я согласен на заповедь