внутри иудаизма. Именно поэтому так трудно выделить в нехристианских источниках 
сведения о собственно христианах. Местные власти обращали внимание на христиан 
только тогда, когда христианские проповеди или споры с иудеями могли повлечь за 
собой общественные беспорядки. Враждебность местного населения разных провинций 
к христианам определялась не сущностью их учения, а их положением чужаков, 
отрицавших традиционные культы и верования. Представители провинциального 
управления относились к выступлениям христианских проповедников по-разному, в 
зависимости от ситуации: в городе Филиппы, согласно рассказу Деяний, на Павла и 
его спутников поступил донос как на иудеев, проповедовавших чуждые обычаи. 
Павел и его спутник Сила подверглись бичеванию Розгами, их посадили в темницу. 
Но затем они были выпущены; городские власти поспешили избавиться от них и не 
устраивать судебного разбирательства, поскольку выяснили, что наказанные имели 
римское гражданство. Дело в том, что закон запрещал подвергать римских граждан 
телесному наказанию, и для I в. в провинции эта привилегия имела существенное 
значение.
      В других городах власти поступали иначе. Так, в Фессалониках архонты 
этого города отпустили нескольких христиан, которых привели к ним для расправы 
иудеи и местные жители. Характерно, что в этом случае обвинение, выдвинутое 
против христиан, было чисто политическим: они якобы не слушаются повелений 
императора и говорят, что есть другой царь – Иисус. Но, по-видимому, для 
должностных лиц македонского города представление о царе Иисусе, имя которого 
они слышали впервые, показалось такой нелепостью, что они удовлетворились 
объяснениями, данными христианами, и сочли, что конфликт носит чисто 
религиозный характер. Примерно таким же образом поступил и наместник греческой 
провинции Ахайя Галлион (лицо, исторически засвидетельствованное), когда иудеи 
привели к нему Павла. Он даже не стал слушать обвинения против него, сказав: 
«…когда идет спор об учении и об именах и о законе вашем, то разбирайте сами: я 
не хочу быть судьею в этом». В данном случае для Галлиона Павел был таким же 
иудеем, как и его противники, и он не пожелал вмешаться.
      Особая ситуация была в Палестине. Там религиозные распри в любой момент 
грозили перейти в выступление народных масс, готовых слушать любого, кто 
объявлял себя мессией. В Палестине римские власти старались держать под 
наблюдением все религиозные споры. Поэтому представляется возможным, что в 
основе рассказа Деяний апостолов о пребывании Павла в Иерусалиме лежат 
воспоминания о действительных событиях. Павла чуть не растерзали правоверные 
иудеи за то, что тот вошел в храм: кто-то закричал, что он учит не соблюдать 
иудейский закон. Но тут вмешались римские воины, всегда готовые разогнать 
опасное скопление народа, и Павел был заключен в крепость. Римляне и не думали 
вникать в суть конфликта. Согласно Деяниям, арестовавший Павла римский офицер 
принял его за пророка, прибывшего из Египта, который незадолго до появления в 
Иерусалиме Павла собрал вокруг себя несколько тысяч человек и повел их в 
пустыню (об этом рассказывает и Иосиф Флавий; римские отряды тогда перебили 
многих сторонников египтянина). Из крепости Павел был отправлен затем в Кесарию 
к наместнику (поскольку он был римским гражданином). Такое решение диктовалось 
также и тем, что любой инцидент мог перерасти в открытое возмущение иудеев, 
направленное уже не только против отступника (каким казался римлянам Павел), но 
и против самих римлян.
      Таким образом, все эти предания, отраженные в христианской литературе, 
ясно показывают, что для римских властей на местах христиане были всего лишь 
одной из многих существовавших в ту пору религиозных групп и интересовала 
власти только степень их лояльности. Вероятно, такова же была и позиция 
императоров, когда до них доходили какие-то сведения об очередных религиозных 
распрях. Светоний пишет, что император Клавдий издал распоряжение об изгнании 
из Рима иудеев, «постоянно волнуемых Хрестом». В научной литературе не 
существует единства мнений по поводу того, кто имелся в виду под Хрестом. 
Вполне возможно, что здесь мы просто имеем дело с латинским написанием 
греческого слова «христос» (мессия). Не исключено, что отдельные попавшие в Рим 
приверженцы Иисуса вызвали своими проповедями недовольство правоверных иудеев, 
как это происходило и в провинциях. Клавдий, не желавший терпеть никаких 
беспорядков в Риме, выслал оттуда иудеев – скорее всего и тех, кто верил в 
нового мессию, и тех, кто не желал признать его. Упоминание о высылке иудеев 
при Клавдии содержится и в Деяниях апостолов. Таким образом, этот акт Клавдия 
также был направлен не против христиан, как таковых, а против иудеев, чьи 
религиозные распри и мессионистские чаяния могли показаться ему нежелательными 
в столице мировой державы.
      Под своим именем христиане появляются у римских писателей в связи с 
пожаром Рима при императоре Нероне. В 64 г. в Риме вспыхнул грандиозный пожар, 
от которого особенно пострадали бедные кварталы. После пожара стали ходить 
упорные слухи, что поджог города был совершен по приказанию императора, который 
хотел на месте сгоревших домов построить новые роскошные здания. Как пишет 
Тацит, пресечь эти слухи было невозможно «ни средствами человеческими, ни 
щедротами принцепса, ни обращением за содействием к божествам». Тогда Нерон 
решил «найти виновных» и обвинил в поджоге христиан, которые, по словам Тацита, 
навлекали на себя «своими мерзостями» всеобщую ненависть. Христиане подверглись 
жестоким пыткам и изощренным публичным казням. Выбор христиан в качестве 
виновников пожара отнюдь не свидетельствует об их многочисленности, как склонны 
думать некоторые исследователи. Император выдал на растерзание разъяренному 
плебсу сравнительно небольшую группу людей, которые были чужаками в Риме и за 
которыми не стояла сколько-нибудь значительная социальная или этническая группа,
 а следовательно, можно было не опасаться выступлений в их защиту в провинциях.