чае несомненно, что 
Магомет не принимал никакого участия в поддерживании зародыша мистицизма, а был 
его противником и выступал против него в своем учении. 

Несмотря на многие кажущиеся различия между современными доктринами суфиев и 
доктринами веданты, все же исследователь, хорошо знакомый с ними обеими, найдет 
в них много сходства и легко примирит противоречия. Оба эти учения признают 
Единую Реальность, определяя ее словами "Все, что Есть", хотя концепция веданты 
более метафизична и отвлеченна в своей идее о Том, не имеющем ни атрибутов, ни 
качеств. Для суфиев же Единое представляется Богом живым, личным и даже теплым. 
Но это является лишь результатом различия темпераментов, воспитания и среды 
обоих народовиндийского и персидского; а еще более объясняется влиянием особых 
форм "йоги", предпочитаемых каждой из обеих школ. Ведантисты предпочитают йогу 
мудрости – джняна-йогу, а суфии упорно и страстно придерживаются йоги любви 
бхакти-йоги. Различие же в учениях между индийской бхакти-йогой и персидским 
суфизмом весьма незначительно. Для тех и других любовь к Богу есть лучший путь 
достижения. Мокша или нирвана индусов почти тожественна с идеей "Единения с 
Богом" по суфизму. Подобно тому как индийский йог имеет свое состояние самадхи, 
или экстаз духовного сознания, так и суфизм имеет свое состояние экстаза в 
"созерцании возлюбленного". Эти два вида экстаза по природе своей тожественны и 
представляют собою общеизвестные состояния мистического просветления. Йоги 
оказывают своим учителям "гуру", такое же почитание, как и суфии своим учителям 
"пирс". В обоих случаях применяются те же методы посвящения новообращенных в 
эзотерические мистерии. Некоторые исследователи указывали на сходство между 
неоплатониками и суфиями, утверждая, что последние заимствовали свои учения у 
первых. Но если вспомнить, что сами неоплатоники заимствовали основы своего 
миросозерцания у индусов, то сходство между греческими и персидскими 
последователями их становится понятным. Несомненно, что впоследствии суфизм 
подвергся влиянию теорий, исходящих из всевозможных источников, но прямое 
происхождение его из индийских учений неоспоримо. 

Великие учителя суфиев жили в начале магометанской эры. Авторитеты приводят в 
качестве великих учителей следующие имена: Дун-Нун (859 по Р.X.), Сирри-Сагвайт 
(867 по Р.X.), Юнайд (910 по Р.X.), Ал-Наллай (980 по Р.X.), Газали (1111 по Р.
X.), Джалал-уд-дин-Руми (1273 по Р.X.). Среди великих поэтов, переложивших на 
стихи учения суфиев, надо упомянуть Омара Хайяма, Низами, Фарид-уд-дин-Аттара, 
Саади, Шамзи, Хафиза, Анвари, Джами и Гатифи. Суфизм процветал в эпоху 
деятельности древних мудрецов и поэтов, но около шестнадцатого столетия он стал 
поддаваться подавляющему влиянию ортодоксальной магометанской церкви, и 
наступил упадок, после чего секта никогда уже вполне не оправилась. Но хотя она 
и претерпела много превратностей в смысле упадка популярности и уменьшения 
количества ее последователей, недавнее прошлое опять вдохнуло в нее новую жизнь.
 Эта секта привлекла к себе многих образованных и развитых людей Востока, 
которым ее мистицизм оказался сродни. За последнее пятидесятилетие суфизм 
пробил себе дорогу среди образованных персов и турок, а также привился в 
некоторых кругах в Египте и в Аравии. Пропаганда велась однако тайно, и имелось 
в виду скорее основание тайного общества, чем установление культа и религиозных 
обрядов. К секте пристали некоторые европейцы и американцы, преимущественно те, 
которые умели читать между строк "Рубаи" Омара Хайяма и усматривали мистицизм 
за кажущимися, в толковании Фитцджеральда, материалистическими тенденциями. 
Принято считать, что толкование Фитцджеральда содержит больше собственных его 
измышлений, чем идей Омара, тем не менее, мы скоро увидим, что, владея ключом, 
легко различить в нем мистическое учение. 

В Персии, Египте, Аравии и Турции злоупотребляли словом "суфий" столько же, как 
словом "йог" в Индии. Оба слова первоначально означали "мудрец" и духовный отец.
 Между тем как в Индии европейцы и многие индусы применяли термин "йог" к толпе 
невежественных факиров, стоящих на очень низком умственном, духовном и 
общественном уровне, термин "суфий" в свою очередь применялся к нищим, дервишам,
 юродивым и фокусникам, наводняющим магометанские земли. Существует громадное 
различие между индийским факиром и действительным "йогом"; и такое же громадное 
различие между персидским, египетским, арабским, или турецким факиром или 
дервишем и настоящим "суфием". Однажды древний писатель суфиев сказал: "Тот, 
кто отрекается от мира, есть суфий; от кого мир отрекается, тот нищий". Итак, 
по отношению к суфиям м