просившего за свою страну, судьба которой, как он понял, висит на волоске, 
воссозданы ирландским хронистом с удивительной силой и живостью33.
      «Увы мне, — молвил он, — ибо жестока и несправедлива война, что ведете вы 
против меня; я вижу, что защищаю благо Ирландии, желая сохранить в ней порядок 
и королевскую власть; вы же боретесь за непокой Ирландии и ее гибель».
      Но Руадан сказал: «Да будет заброшена Тара на веки веков», и страх людей 
перед церковным проклятием победил. Преступника освободили, Тара опустела, и до 
прихода завоевателей Ирландия не видела эффективного светского правления, 
исключая период, когда трон оказался в руках могущественного узурпатора Бриана 
Бору. Последние слова цитируемого нами источника — вопль отчаяния Диармайда: 
«Горе тому, кто вступает в сражение с клириками».
      Мы обсуждаем этот эпизод столь подобно потому, что в нем отражено явление,
 оказавшее огромное влияние на весь ход истории кельтских народов, насколько мы 
можем проследить ее сквозь вереницу значимых событий, начиная со времен Юлия 
Цезаря и до сегодняшнего дня. В чем его истоки, мы обсудим позднее; теперь 
достаточно обратить на него внимание, поскольку именно этот фактор 
воспрепятствовал развитию кельтской нации в том плане, в каком можно говорить 
об этом применительно к народам классической античности или к германцам.
      
ЧЕМ ЕВРОПА ОБЯЗАНА КЕЛЬТАМ
      
      И тем не менее, ошибкой будет полагать, что кельты не оказали никакого 
влияния на Европу. Вклад их в культуру западного мира весьма обширен. Около 
четырехсот лет — примерно с 500го по 900 г. н. э. — Ирландия была единственным 
оплотом учености, чье влияние в области литературы и философии распространялось 
на полЕвропы. Стиховые формы кельтской поэзии сыграли, пожалуй, 
основополагающую роль в формировании структуры современного стиха, а предания 
ирландцев, шотландцев и валлийцев давали пищу воображению многих и многих 
обитателей материка. Кельты не создали масштабной целостной литературы, как не 
создали стабильного государственного объединения. Их мышление было субъективным 
и конкретным. Все, любой предмет или явление, накладывало живой отпечаток на их 
души и глубоко трогало их; они были чувствительны и впечатлительны до крайности,
 но они не умели оценивать эти явления и вещи в более широкой перспективе. Они 
не умели служить идее и создавать общественные институты и нормы права; но они 
были и остаются незаменимыми и стойкими защитниками гуманности, человечности от 
деспотизма мертвых идей и от холодной жестокости правовых норм. Институт 
монархии и идеи гражданского патриотизма равно способны превратиться в голую 
выхолощенную формулу, сковывая, а не питая душу. Кельты всегда восставали 
против всего, что не несло в себе дыхания жизни, против чисто внешних, мертвых 
форм правления. Они чересчур спешили наслаждаться прекрасными плодами, не умея 
долго и тщательно возделывать сад; и все же они сослужили и еще сослужат 
великую службу современному миру, ибо знают, что подлинным цветом жизни 
является духовная реальность и забвение этой истины в механическом чреве 
материальной цивилизации не приносит ничего, кроме жгучей боли и чувства утраты.

      
      
Глава 2
РЕЛИГИЯ КЕЛЬТОВ
      
ИРЛАНДИЯ И РЕЛИГИЯ КЕЛЬТОВ
      
      Мы уже говорили, что из всех кельтских народов ирландцы представляют 
особый интерес, ибо их культура сохранила и донесла до нас многие особенности 
культуры древних кельтов. И тем не менее, свою религию даже они не перенесли 
через провал, отделяющий нас от древности.
      Они не просто сменили веру; они отреклись от нее полностью, так что 
никаких упоминаний не осталось. Святой Патрик, сам кельт, в V в. обративший 
Ирландию в христианство, оставил нам автобиографическое повествование о своей 
миссии, документ чрезвычайно интересный, представляющий собой первое письменное 
свидетельство о христианстве в Британии; однако он не сообщает нам ничего о тех 
учениях, над которыми одержал победу. Значительно больше мы узнаем о кельтских 
верованиях от Юлия Цезаря, воспринимавшего их исключительно как посторонний 
наблюдатель. В обширном корпусе легенд, записанных в известной нам форме в 
Ирландии, между VII и XII столетиями, хотя они зачастую восходит явно к 
дохристианскому источнику, не содержится, помимо ссылок на веру в магию и 
существование неких официальных ритуалов, никаких сведений о религиозной или 
хотя бы нравственноэтической системе древних кельтов. Мы знаем, что отдельные 
представители знати и барды долго сопротивлялись новой вере, и это 
противостояние разрешилось в VI в. в битве у Моро, но никаких следов полемики, 
ничего, что свидетельствовало бы о борьбе двух учений, которую отражают, к 
примеру, описания споров Цельса и Оригена, до нас не дошло. Как мы увидим, 
литература средневековой Ирландии содержит в себе многочисленные отзвуки 
древних мифов, там появляются тени существ, которые в свое время, несомненно, 
были богами или воплощениями стихий; но религиозное содержание этих историй 
выхолощено, и они превратились просто в красивые повести. И тем не менее, не 
только Галлия обладала, о чем свидетельствует Цезарь, собственным развитым 
вероучением, как мы узнаем из того же источника, Британские острова 
представляли собой центр кельтской религии, были, так сказать, кельтским Римом.
      Давайте попробуем описать в общих чертах эту религию, прежде чем