сыновей Уснеха,  как только они подойдут к стенам,  тем самым бросив тень 
позора на Фергуса и других поручителей. В отместку Фергус и его люди сожгли 
Эмайн,  убили многих уладов и затем ушли в изгнание. Другая предсага повествует 
о странной болезни,  поразившей уладских воинов и в течение трех месяцев не 
позволявшей им оборонять Улад от врагов.  Маха,  женщина из сида,  которая 
чудесным образом появилась в доме одного уладского крестьянина и принесла ему 
большое богатство,  была принуждена,  несмотря на то что была в тягости,  
состязаться в беге с белыми конями короля.  Из этого состязания она вышла 
победительницей,  но в конце гонки упала на землю и тут же родила близнецов, 
давших имя королевскому дворцу  —  Эмайн Маха (Близнецы Махи).  После этого 
женщина прокляла всех уладов на девять поколений вперед: во время тяжелых 
боевых испытаний будут они отныне терять силу,  подобно тому как лишается силы 
женщина,  только что родившая ребенка,  и продлятся эти «роды» четыре дня и 
пять ночей или пять дней и четыре ночи,  откуда и название этой болезни  —  
ноинден (noinden  —  «девятина»). Параллели этому странному проклятию широко 
распространены в обрядах многих других народов. Лишь Кухулин и его отец 
неподвластны недугу. Объясняя этот феномен,  другие тексты сообщают,  что по 
рождению Кухулин не был уладом,  а был лишь принят имина воспитание. Это 
напоминает туманное усыновление Бреса и Луга  —  того самого Луга,  которого 
подобно Кухулину умышленно,  но тщетно отстраняли от участия в его великой 
битве и который появляется в конце «Похищения»,  чтобы залечить многочисленные 
раны Кухулина и на три дня занять его место на поле брани. Согласно одной из 
версии, Кухулин  —  новое воплощение самого Луга.
В другой «предсаге» рассказывается,  как появились быки Белорогий и Бурый, чье 
единоборство завершает серию эпизодов «Похищения». Прежде они имели много 
разных обликов,  и когда были свинопасами  —  один служил Охаллу,  королю сида 
в Коннахте,  а другой Бодбу,  королю сида в Мунстере,   —  они были сначала 
друзьями,  но затем стали соперниками. Утратив человеческий образ,  они 
превратились в воронов и предсказали, что из-за их вражды будет великое 
сражение между людьми. Затем они приняли облик водяных драконов и кинулись 
пожирать друг друга, и так велика была их ярость и ненависть, что в схватке «из 
их пастей вылетали огненные стрелы и взлетали к самому небу». Потом они приняли 
облик героев и начали сражаться друг с другом,  затем обернулись демонами,  а 
после этого  —  водяными червями. Одного из них случайно вытащила из реки 
королева Медб,  и он посоветовал ей выйти замуж за Аилиля,  другой,  которого в 
Куальнге достал из реки Фиахна Мак Дари,  предсказал,  что между ним и его 
противником из Коннахта произойдет великая битва. Затем оба они были проглочены 
коровами и возродились вновь уже в обличье огромных быков,  прекраснее которых 
в Ирландии не бывало. Назвали их  —  Финн и Дуб,  Белый и Черный. Бык из 
Куальнге мог укрыть от зноя и стужи сотню уладских воинов,  и сразу еще 
пятьдесят мальчиков могли играть на его широкой спине. В один день мог он 
зачать пятьдесят телят причем все они рождались уже назавтра. Во время 
«похищения» его наставляет Морриган,  а во время поединка с Белорогим он 
пробегает всю страну из конца в конец за один день унося на своих рогах тушу 
поверженного врага.  В припадке ярости он разрывает ее затем в клочья и 
разбрасывает их по всему острову,  после чего кидается на женщин и детей в 
родном Куальнге и они гибнут под его копытами. Кончается этот приступ безумия и 
ярости тем что бык поворачивается задом к большому холмуи в эту минуту сердце 
разрывается у него в груди и выпадает на землю в виде огромного сгустка темной 
крови.
Схватке быков предшествует целая серия поединков, которые неизменно доказывают 
мужество и воинскую доблесть юного Кухулина  —  в одиночку,  не зная сна и 
отдыха, он сдерживает натиск целой армии врагов. Другие уладские воины не в 
состоянии помочь ему, ибо обессилены своим недугом,  но вот проходит 
назначенный срок все они встают и изгоняют из своей страны Медб и ее войско. 
Несмотря на доблесть силу и совершенство боевых приемов,  Кухулин обычно 
представлен в сагах как человек небольшого роста,  темноволосый безбородый,  
выделяющийся среди других воинов своим юным невоинственным видом и мальчишеской 
веселостью. Но он же неузнаваемо преображался,  когда им овладевал боевой пыл. 
Весь он впадал в дрожь с головы до ног, как тростник в бурю. Тело его начинало 
с бешеной скоростью вращаться прямо внутри кожи, так что пятки его,  икры и зад 
оказывались спереди. Один его глаз втягивался глубоко внутрь его головы,  а 
другой,  огромный и красный,  вываливался на щеку рот его распахивался так 
широко,  что видно было горло,  через которое легко могла пройти человеческая 
голова. Волосы его стояли на голове дыбом,  подобно кустам боярышника, причем 
на конце каждого волоса висела капелька крови. Надо лбом героя  сверкал луч 
света,  толстый,  как точильный камень воина,  а из темени его вырывался столп 
темной крови,  подобный мачте большого корабля. Не было большего чуда,  чем это 
«чудесное искажение». Когда же Кухулин выходит на поле, чтобы его красоту 
увидели уладские женщины,  поэты и иные люди искусства,  красота его,  как 
отмечала М Л Сьесгедт,  носит весьма причудливый характер волосы его становятся 
каштановыми у корней,  кроваво-красными  — в середине и золотыми на концах,  на 
каждой из его щек  — четыре родинки: желтая,  зеленая,  синяя и пурпурная,  в 
каждом глазу у него по семь зрачков,  а на каждой ноге и руке по семь пальцев 
«с длинными золотыми ногтями».
В своей ярости Кухулин «не отличает врагов от друзей и даже может поразить их,  
если они предстанут перед ним». И все же следует отметить,  что он отвергает 
помощь разрушительницы Морриган и тем навлекает на себя её месть в разгар битвы.
 Не страсть ли к абсолютному разрушению есть тот враг,  которого воин должен 
постоянно избегать,  и не Дагда ли,  божественный Всеотец Дагда,  владыка всего