самая добрая фея, которая невольно способствовала его появлению на свет. Она
передала малыша его отцу,  Мак Кинели, чтобы  тот воспитал его. Вскоре после
этого Балору удалось схватить Мак Кинели и в отместку за все то зло, что тот
причинил  ему,  приказал  отрубить  ему  голову  на  огромном  белом  камне,
известном среди местных жителей под названием "камень Кинели".
     Удовольствовавшись этим и не подозревая, что у его дочери был еще  один
сын, спасенный  от смерти и  воспитывающийся теперь у кузнеца Гавиды,  Балор
продолжал  предаваться грабежам и  разбою, время  от  времени наведываясь  к
славному  кузнецу, чтобы  починить оружие или заказать  новое. Как-то раз, в
отсутствие  Гавиды,  он  принялся  хвастаться  перед  мальчиком -  подручным
кузнеца, как лихо он сумел  расправиться с Мак Кинели. Однако закончить этот
гнусный  рассказ  ему не  удалось,  ибо  Луг  -  а именно  таково  было  имя
мальчика-подручного - выхватил из горна раскаленную железную полосу и вонзил
ее Балору прямо в глаз, так что даже насквозь пробил тому голову.
     Таким образом,  в  этих  двух  легендах,  записанных в  разных  районах
Ирландии разными исследователями  и к  тому  же в  разное время, сохранилось
множество характерных мифологических деталей, которые можно встретить только
в старинных манускриптах, в состав которых входят еще более ранние тексты. В
них,  в  частности,  можно  найти  имена  целых  шести  персонажей  древнего
гэльского пантеона, каждый из которых уходит корнями в седую древность. Так,
Гоибниу  не утратил свой древней функции кузнеца; Балор  no-прежнему остался
царем фоморов, обитавшего в северных районах моря; его дочь Этлинн, воспылав
любовью к  Киану,  родила от него сына, став,  таким образом,  матерью  бога
Солнца Луга, который сохранил к тому же свой  старинный титул Йодданах (хотя
сохранившаяся  версия  этого имени  донесла  до  нас его забавно  искаженную
форму, меняющую его  смысл на  противоположный)  и  был воспитан самим богом
Мананнаном, сыном Моря, а в конце убил-таки своего деда, нанеся  ему роковой
удар в самое страшное его место - смертоносный глаз.  По-видимому, в  данном
случае мы  имеем  дело с очень архаической версией предания о фоморах,  жене
Гобана и ее ребенке, а  также о серой корове  и ее волшебной веревке, причем
эта корова  явно  перекликается  со знаменитой телкой черной  масти богатыря
Дагды.
     Вообще сохранилось  немало преданий  о  Луге. Оэнгусе и прочих  древних
богах Эрина. Но все же рядом с Гобан Сааром высится  фигура еще одного бога,
пользующегося необычайной популярностью и обладающего поистине  безграничной
властью,  -  фигура великого  Мананнана.  Мананнан, почитание которого  было
распространен  необычайно широко, славился как  бог-защитник, всегда готовый
прийти  на помощь людям, почему-либо отказывавшимся  поклоняться ему. Вплоть
до  появления св. Колумбы Мананнан считался особым  покровителем ирландцев в
чужих  краях, защищая их  от всяческих бед и напастей и помогал благополучно
возвратиться  домой. Крестьянам он посылал  благоприятную погоду  и  помогал
вырастить богатый урожай. Пока усталые земледельцы спали,  его подданные-феи
рыхлили  и  удобряли  землю. Но однажды  этому благоденствию  раз и навсегда
настал конец.  Как-то  раз святая Колумба, разбив золотой  потир, отдала его
слуге,  чтобы тот отнес его в  починку. На пути тому  встретился незнакомец,
спросивший слугу, куда он направляется. Слуга рассказал ему,  как было дело,
и показал потир.
     Тогда  незнакомец  слегка  дохнул  на  нее,  и  разбитые осколки тотчас
срослись. После этого он подал потир слуге, попросил передать  его хозяйке и
на прощание сказал,  что Мананнан, сын Лира (а это оказался он),  починивший
потир,  хотел  бы  спросить  у  св. Колумбы,  может  ли  и  он  рассчитывать
когда-нибудь попасть в рай небесный. "Увы -  отвечала  неумолимая  святая, -
нет и не может быть прощения человеку, совершающему подобные деяния!"  Слуга
вернулся  и  передал  Мананнану  ответ святой, и  тот,  услышав  его  слова,
разразился горестными рыданиями.  "Горе  мне,  бедному  Мананнану Мак  Лиру!
Долгие  годы я помогал всем людям Ирландии, но больше я не буду этого делать
до  тех пор,  пока  они не станут слабыми и податливыми, как  вода.  Пойду я
лучше в седые волны на Хайландс, в Шотландию!" С этими словами он исчез.

     {в остальном тексте упомнается СВЯТОЙ КОЛУМБА, а не святая (OCR)}

     Однако он до сих пор не забыт на своем собственном острове Мэн, местные
предания  которого  гласят, что именно там обитал  знаменитый  бог. Мананнан
считался  его  королем,  с  помощью  магических  чар  охранявшим  остров  or
вторжения  иноземцев. Он, например, мог в любой момент  вызвать непроглядный
туман, скрывающий остров, мог с помощью тех же заклинаний  сделать  так, что
один воин  казался  врагам целой  сотней, а  стружки,  брошенные  на воду, -
грозным боевым кораблем.  Неудивительно,  что ему  удавалось  охранять  свое
королевство от всех набегов до тех пор, пока не окончилось действие его чар.
Он, как  и  все  прочие старые гэльские боги, утратил  свое могущество после
прибытия  в  Ирландию св. Патрика. После  этого  сакральный статус Мананнана
резко  снизится,  и  он   стал  заурядным  великаном,   любящим  для  забавы
перепрыгивать  из своего замка Пил Касл  прямо  в Контрари  Хед  или швырять
огромные каменные глыбы, на которых до сих пор oстались отметины его могучих
рук.  По преданию,  он  не брал от своих поклонников и  почитателей  никаких
подношений,  кроме пучков зеленых веток, которые  те каждый раз накануне дня
летнего солнцестояния и приносили  ему на два горных пика, один из которых в
старину носил название Уоррефилд [1]. а в наши дни - Саут Бэррул [2]. Другой
же, именовавшийся  Мэн,  сегодня пока  не поддается идентификации. Могила же
великана,  достигающая в длину почти тридцати ярдов, находится поблизости от