милости сидеть рядом с первыми поэтами и благородными мужами  Ольстера и был
отпущен  обратно  в  Файлинн.  Ему было позволено увезти  с собой  в гости и
карлика Аэду,  увидев которого карлики сочли  его  "фоморским великаном", но
Эйсирт объяснил своим собратьям, что в Ольстере средний мужчина вполне может
носить его  под мышкой, как  ребенка. Итак, Иубдан убедился  в существовании
великанов,  но  Эйсирт поведал ему  под  страхом  гейса  об  особом  правиле
рыцарского этикета, заключавшемся в том, что никто из ирландских вождей, под
страхом  оказаться  опозоренным,  не имел права, подобно  Эйсирту, самочинно
явиться  во  дворец  Фергуса  и  отведать  королевской  каши.  Увидев   Аэду
собственными  глазами,  Иубдан  порядком перепугался, но  все же  решил  сам
поехать в страну  великанов и даже попросил свою  жену,  Бебо,  сопровождать
его.
     - Ты, видно, совсем рехнулся, - отвечала та, - когда  приказал запереть
Эйсирта в  тюрьму, - но и то сказать: во  всем свете не найдется никого, кто
смог бы убедить тебя выслушать здравые доводы.
     Итак,  они все же отправились, и волшебный скакун Иубдана мигом перенес
их  через  море, так что царственные карлики  оказались  в  Ольстере и около
полуночи появились на пороге королевского дворца.
     -  Давай   поскорее  отведаем  королевской   каши,  как  собирались,  -
предложила Бe6o, - и убежим подобру-поздорову, пока не настало утро.
     Итак,  они тихонько  проникли  во дворец и обнаружили  горшок  с кашей.
Иубдану  удалось  дотянуться  до края  горшка, только встав на спину  своего
коня. Поднявшись на цыпочки, чтобы зачерпнуть  каши, король карликов потерял
равновесие  и упал в горшок.  Там он накрепко прилип к густой каше, и наутро
повара Фергуса обнаружили его  в горшке  с кашей, возле  которого заливалась
горючими слезами бедная Бебо. Повара тотчас вытащили Иубдана и отнесли его к
Фергусу,  который был  немало  удивлен,  увидев  у  себя  во  дворце  нового
крохотного гостя,  да еще в  придачу и не  одного,  а  с женой. Он милостиво
принял их, но наотрез отказался  отпустить их, сколько  они  ни умоляли его.
Далее  история  развивается  уже  совершенно в духе  сочного  раблезианского
юмора, описывая всевозможные  приключения, а затем  приводится замечательное
стихотворение,  написанное,  по-видимому,  в  форме  совета  слуге  Фергуса,
разводящему огонь  в очаге. В нем  сравниваются  свойства  разных  деревьев.
Приведем несколько выдержек из него:
     "Не жги в очаге прекрасную яблоню с опущенными ветвями, сплошь покрытую
белыми цветками, к нежным бутонам которых  все мужчины протягивают руки.  Не
руби  на  дрова  благородную  иву,  это прелестное украшение лучших поэм: из
цветков  ее пчелы пьют  нектар, раскидистые  ветви  дают  прохладную тень...
Лучше  уж  жги рябину со всеми ее  кистями:  это нежное,  воздушное  дерево,
любимец мудрых друидов. Но избегай тонкоствольных деревьев,  не руби зеленый
орешник... Не бросай в очаг и  ясеня с черными почками - дерево, из которого
вытачивают колеса, мчащие воинов в битву; древки копий у них сделаны тоже из
ясеня".Наконец,  обитатели  Страны  карликов  огромными  толпами  прибыли  в
Ольстер,  умоляя  освободить  Иубдана.  Когда  же  король  отказал  им,  они
напустили на землю Ирландии  всевозможные бедствия и моры, похищали зерно из
колосьев,  сделали  так,  что у  коров пропало  молоко и телята  умирали  от
голода, отравили родники и  так далее. Но Фергус бы неумолим. Тогда карлики,
вспомнив  о своем статусе земных  богов, del  terrem,  обещали  устроить так
чтобы равнины перед дворцом  Фергуса ежегодно сами собой, без пахоты и сева,
покрывались  толстым  слоем зерна, но  все  было  напрасно.  Наконец  Фергус
согласился отпустить Иубдана,  но взамен  потребовал в качестве выкупа самые
удивительные  из его  сокровищ.  Иубдан  поспешно  принялся перечислять  их:
котел,  который  никогда  не пустеет, арфа, играющая сама собой, и, наконец,
упомянул о паре удивительных башмаков, надев которые можно идти  по воде так
же свободно, как по суше. Фергус выбрал эти башмаки и отпустил Иубдана.
     Однако для смертных очень опасно требовать от богов выкупа и тем  более
лучших  сокровищ;  дело  в том, что  в магических  дарах часто  присутствует
скрытая месть. Так оказалось и на этот раз. Получив башмаки, Фергус надел их
и  никак не  мог  остановиться, исходив  вдоль  и  поперек  все озера и реки
Ирландии.  Однажды,  на  озере Лох  Рури, ему  встретилось  ужасное  водяное
чудовище  - Муирдрис, или  речной конь, обитавший  в  озере, и  незадачливый
Фергус  едва  ноги  унес  от  него.  Лицо  его  от  ужаса   так  и  осталось
перекошенным, но,  поскольку  человек  с  телесным изъяном не мог править  и
оставаться королем, королева  и  приближенные поспешили убрать из дворца все
зеркала,  чтобы король не увидел себя со стороны  и не  испугался.  И все же
как-то  раз,  когда он принялся распекать  служанку за  какую-то оплошность,
девушка обиженно воскликнула: "Уж лучше бы ты, Фергус, отомстил за себя тому
проклятому речному коню,  который  перекосил тебе  лицо,  чем проявлять свое
геройство  с  девушками!"  Фергус  тотчас  потребовал подать ему  зеркало  и
заглянул в него. "Да,  это правда,  -  проговорил он, - во всем  виноват тот
самый речной конь из Лох Рури".
     Окончание  этой  истории  прекрасно  описано  в  поэме   сэра   Сэмюэля
Фергюсона. Фергус  сбросил  заколдованные башмаки, схватил свой старый меч и
поспешил к озеру Лох Рури:

     На целый день и ночь
     Под волны он ушел и скрылся прочь,
     И все увидели, как вновь и вновь
     Бурлит вода и в ней алеет кровь.
     На третий день король из волн восстал -