меня от моего тела». Старик пришел и сел рядом с ним. Он все смотрел и смотрел 
на Учителя, и Будда учил его. Когда Он увидел учеников рыдающими. Он обратился 
к ним со словами: «Что это? Или это результат моего Учения? Пусть не будет этих 

ложных оков, этой зависимости, этой обманчивой славы в этой преходящей личности.

 Будда — не личность. Он — реализация. Работайте для своего собственного 
спасения!» Даже умирая. Он не мог требовать каких–либо знаков внимания к себе. 
Я поклоняюсь Ему за это. То, что вы называете Буддами или Христами, есть всего 
лишь названия определенных стадий реализации. Из всех Учителей мира мы имеем 
одного, который учит нас верить себе, который освобождает нас не только от оков 

нашей фальшивой самости, но и от зависимости невидимого существа или существ, 
называемых Богом или богами. Он призвал каждого вступить в царствие свободы, 
которое Он назвал Нирвана. Все могут достичь ее в какой–то день, и это 
достижение есть совершенное осуществление человека.



БУДДИЗМ КАК ЗАВЕРШЕНИЕ ИНДУИЗМА

Как вы уже знаете — я не буддист. Если Китай, Япония, Цейлон следуют Учению 
Великого Учителя, то Индия поклоняется Ему как воплощению Бога на земле. Я 
действительно критически отношусь к буддизму, но я бы не хотел, чтобы вы 
сосредотачивались только на этом. Я вообще далек от критики Того, кому я 
поклоняюсь как воплощению Бога. Но мы думаем, что Будда недостаточно глубоко 
был понят своими учениками. Отношения между индуизмом (под индуизмом я 
подразумеваю религию Вед) и тем, что мы сегодня называем буддизмом, более 
близкие, чем отношения между иудаизмом и христианством. Иисус Христос был 
евреем, и Шакья Муни был индусом. Евреи отвергли Иисуса Христа, более того, 
распяли Его, а индусы приняли Шакья Муни как Бога и поклоняются Ему как Богу. 
Но мы, индусы, хотели бы показать, что Учение Господа Будды, в отличие от 
современного буддизма, заключается в том, что Шакья Муни ничего принципиально 
нового не проповедовал. Подобно Христу, Он пришел дополнить, но не разрушить. 
Но если евреи, этот древний народ, не поняли Христа, то последователи Будды не 
сумели реализовать главного в Его Учении. Так же как еврей не понял, что Иисус 
Христос есть завершение Ветхого Завета, так же буддист не понял последнего шага,

 сделанного Буддой в развитии индуизма. И снова я повторяю — Шакья Муни пришел 
не разрушить, но завершить — это было логическое завершение, логическое 
развитие религии индусов.
Индуизм распался на две части: обрядность и духовность. Духовность — это удел 
сугубо монахов. В этом нет разделения на касты. Человек из самой высокой касты 
и человек из низкой касты может стать монахом в Индии — здесь они будут равны. 
В религии нет касты. Касты — это просто социальное установление. Шакья Муни был 

монахом, и слава Его была в том, что Он сумел огнем своего сердца извлечь 
Истину из тайников Вед и принести ее всему миру. Он был первым среди живущих, 
кто претворил проповедь в практику.
Великое обаяние Учителя заключено в Его чудесной доброжелательности ко всему 
живому, особенно — отверженному и бедному. Некоторые из Его учеников были 
браминами. В то время, когда Будда проповедовал, санскрит не был разговорным 
языком в Индии. Он использовался только в книгах Писаний. Некоторые из Его 
учеников–браминов хотели перевести Его проповеди на санскрит, но Он со всей 
определенностью сказал: «Я пришел для бедных, для народа, дайте же мне говорить 

на их собственном языке». Итак, до сего дня огромное большинство Его проповедей 

дошло до нас на простом, народном языке.
Какова бы ни была позиция философии, какова бы ни была позиция метафизики, до 
тех пор, пока в мире существует смерть, до тех пор, пока существует слабость 
человеческого сердца, до тех пор, пока существует в мире крик души, человек 
будет веровать в Бога.
Ученики Великого Учителя восстали против философских догматов, как панцирь 
сдавивших Истину Вед, но они не смогли сокрушить их; с другой стороны, они 
отняли у нации вечного Бога, за которого каждый мужчина, каждая женщина в Индии 

держатся так доверчиво. И результатом явилось то, что буддизм в Индии умер 
своей смертью. И в настоящее время нет ни одного человека, кто может назвать 
себя буддистом в Индии, на земле, где родилось это Учение.
Но в то же время и брахманизм утратил нечто — рвение, доброжелательность и 
милосердие ко всему — то лучшее, что оставил буддизм массам и что подняло 
индийское общество на высоту, позволившую греческому историку написать об Индии 

того времени, что ни одного индуса, говорящего неправду, не встретил он в Индии,

 равно как ни одну женщину, которая не обладала бы целомудрием.
Индуизм не может жить без буддизма, равно как и буддизм без индуизма. Надо 
понять, что показало нам это разделение. Буддизм не может выстоять без мудрости