В Арья-парчесана-сутте173 Будда говорит о двух видах исканий: неблагородных 
(anaryapariyesana) и благородных (aryapariyesana). Иесана — очень выразительное 
слово — это искание, поиск, желание, дерзание, побуждение, стремление. В 
неблагородном искании — обусловленное начинает поиски необусловленного, а 
смертное устремляется к бессмертному. Неблагородное искание соответствует кругу 
существования, колесу жизни и смерти, в котором все мы вращаемся круг за кругом,
 из жизни в жизнь. Благородное искание соответствует пути (восьмеричному пути, 
семиричному пути, пути Бодхисаттвы), который ведет из колеса жизни и смерти 
вверх по спирали к цели, Просветлению.
   Вы можете сказать: «Конечно, хорошо говорить о благородном искании, 
толковать об отвращении от обусловленного и об уходе на поиски необусловленного,
 но это слишком уж расплывчато и абстрактно. Что конкретно следует понимать под 
обусловленным? Как можно распознать обусловленное? Что можно знать об этом?» 
Ответ, который буддийская традиция дает на этот вопрос, таков: «Мы распознаем 
обусловленное по трем безусловно присущим ему свойствам, приметам (санскр. — 
laksana, пали — lakkhana). Три лакшаны — это duhkha, anitya и anatman, что 
можно перевести как неудовлетворительность, непостоянство и отсутствие самости. 
Всем обусловленным вещам, каковы они ни есть в этой Вселенной, присущи все 
перечисленные три свойства. Все они неудовлетворительны, непостоянны и без 
самости.
   Рассмотрим эти свойства одно за другим. Во-первых, это духкха (пали — 
дуккха) — одно из самых известных буддийских слов. Его обычно переводят как 
страдание, но с моей точки зрения — неудовлетворенность, хотя и немного 
громоздко, но все-таки точнее.
   Будда обычно говорит о семи различных видах страдания или 
неудовлетворенности174. Сначала он говорит о рождении как о страдании. Оскар 
Уайльд в одной из своих книг сказал, что рождение ребенка или звезды — это 
страдание. Хотя, вероятно, это несколько поэтично, но передает духовную истину. 
Достаточно значимо, что наша жизнь начинается со страдания. Момент рождения, 
конечно, физически болезнен для матери и для новорожденного. Для новорожденного,
 говорят, это травматическое переживание, его вдруг выбрасывают в этот холодный 
мир, где начинают, вероятно, тут же шлепать и бить. Не очень-то гостеприимная 
встреча. Далее, Будда говорит, что увядание, т.е. старость, — тоже страдание. У 
старости довольно много недостатков. Это физическая немощь: мы не в состоянии 
выполнять то, к чему привыкли; не можем подняться по тем ступеням или взойти на 
те горы, куда привыкли подниматься. Это также и утрата памяти: мы не в 
состоянии припомнить имена или куда задевали вещи. Иногда весьма печально 
подобное наблюдать у стариков. Есть также старческий маразм. Можно видеть людей 
преклонного возраста, которые начали впадать в детство. И наконец, наиболее 
болезненное — это когда человек очень стар, он зависим от других. Он не может 
ничего для себя сделать и поневоле находится под постоянным присмотром сиделки 
или родственников. Все это весьма часто делает старость, особенно глубокую 
старость, временем страдания, невзирая на весь современный комфорт.
   Болезнь — это тоже страдание. Здесь спорить не о чем. Нет ни одной приятной 
болезни, будь то небольшая зубная боль или тяжелый недуг, вроде рака.
   Смерть — это страдание. Смерть часто является страданием, потому что люди не 
желают умирать. Они цепляются за жизнь. Им очень тяжело оставлять все. Но даже 
если они и хотят уйти, если даже они рады перейти к новой жизни — или они не 
знают сами, — часто бывает, что физический процесс распада достаточно болезнен. 
С этим связано глубокое страдание души. Иногда людей на смертном одре одолевают 
угрызения совести: вспоминаются обиды, которые они причинили в прошлом другим 
людям. Очень часто люди страшатся будущего. Все это превращает смерть для 
многих людей в ужасное переживание, и пока смерть не пришла, они стараются 
гнать мысль о ней подальше.
   Существуют и другие виды страдания. Например, быть связанным с тем, что не 
нравится, — это страдание. Все мы имеем подобного рода переживания. Иногда 
случается так, что даже в наших собственных семьях есть люди, которые нам не 
нравятся. И это беда. И это не всегда бывают наши троюродные братья и 
двоюродные тетки и те, с которыми мы можем никак не общаться. Иногда это бывают 
даже наши собственные братья и сестры, даже родители или дети. Но из-за кровных 
уз мы должны быть связаны с ними в какой-то мере. Или, скажем, в отношении к 
работе. Некоторые совсем не любят свою работу, — если она у них есть. Многим 
людям скорее хотелось бы заняться чем-нибудь другим, но им пришлось заняться 
чуждым им делом из-за обстоятельств и они не могут отказаться от него. Они 
вынуждены делать то, чего не хотят, общаться с людьми, с которыми не хотели бы 
общаться. Все это страдание. Существуют неприятные объективные условия, 
например английский климат. Вы бы предпочли отправиться на солнечный юг — в 
Италию, Грецию, Югославию или Тунис, но это не всегда возможно.
   Таким образом, очень часто человек связан с тем, что ему не нравится, будь 
то люди, место или вещи. И кажется, что нет никакой возможности этого избежать 
— уж, конечно, невозможно избежать полностью. Вы вновь вынуждены неопределенное 
время быть вместе с этими людьми, местами и предметами, которые вам не нравятся.
 Иногда это почти похоже на то, как если бы вас привязали к трупу, от которого 
вы не в состоянии избавиться.
   Вместе с тем Будда говорит, что быть разлученным с тем, что нравится, — это 
страдание. Так часто случается, что в течение жизни мы разлучены с близкими или 
с друзьями. Есть люди, с которыми нам хотелось бы быть вместе, которых нам 
хотелось бы видеть чаще, но обстоятельства все меняют, и это становится просто 
невозможным. Так часто случается во время войны, когда семьи разлучаются. Я 
помню, как во время второй мировой войны, когда я был в армии на Востоке,