забота Наороджи о своих единоверцах были полностью в духе старых традиций 
зороастризма.

Реформаторское движение вызвало сильное сопротивление консерваторов и 
традиционалистов, и, несмотря на благие намерения Наороджи, с обеих сторон было 
высказано много резких слов. Реформаторы расходились во мнении относительно 
степени модернизации веры. Сторонники самых крайних взглядов, опираясь на труды 
Хайда и Анкетиля (о которых поведал Уилсон), заявили, что Зороастр проповедовал 
простой монотеизм, фактически лишенный обрядности, к чему парсам и следует 
вернуться. Один из представителей этой группы, Дошабхой Фрамджи, журналист и 
писатель, учившийся в Элфинстонском институте, чрезвычайно восхищался западной 
культурой. В 1858 г. он опубликовал книгу под названием «Парсы» с целью 
ознакомить Европу с «историей, верованиями и обычаями» общины. В ней он 
авторитетно разобрал все вопросы верований и обрядности на основе предположений 
об изначальном монотеизме зороастризма. Подобные сочинения убедили западных 
ученых в том, что толкование Хайдом учения Зороастра правильно. При этом были 
забыты сообщения путешественников о верованиях парсов и иранских зороастрийцев 
до западных влияний, и европейские филологи пришли к полному соглашению с 
«просвещенными» парсами, пренебрегая существующими традициями и содержанием 
будто бы искаженных зороастрийских писаний. Однако сравнительно немного парсов 
оставались «просвещенными», в основном члены общины прилагали все усилия к тому,
 чтобы заработать на жизнь. Они «весьма прилежно продолжали» (сокрушался 
Уилсон) верить и молиться по-старому, в то время как реформаторы и 
традиционалисты ожесточенно спорили, а европейские ученые туманно 
разглагольствовали.

Необходимость больших знаний остро ощущалась традиционалистами так же, как и 
реформаторами. Последователи партии Кадми в 1854 г. основали в Бомбее школу 
Мулла-Фирозэ-Мадресса для обучения молодых священнослужителей. Сначала обучение 
оставалось только традиционным с изучением сочинений наподобие «Персидских 
ривайатов» и механическим зазубриванием основных авестийских текстов. Некий 
Харшедджи Кама, мирянин из партии Кадми, осуществил соединение такого 
традиционного обучения с западной школой. Ни один служащий жрец не мог еще 
осмелиться нарушить свою ритуальную чистоту, отправившись в морское путешествие,
 но Харшедджи, отличившийся во время обучения в Элфинстонском институте, по 
делам торгового дома своей семьи поехал в Китай, а затем в Европу. Там он 
оставил коммерцию и весь 1859 год провел в посещениях видных ученых-иранистов.

Обладая проницательным умом и прекрасной памятью, за короткий срок он усвоил 
достаточно знаний, чтобы, вернувшись в Бомбей, продолжить изучение авестийских 
и пехлевийских текстов на западный манер. Он собрал вокруг себя небольшую 
группу, состоящую из молодых одаренных жрецов. В течение последующих двенадцати 
лет они регулярно встречались. Один из них, Шериарджи Бхаруча, позднее писал, 
что «с каждой встречей они чувствовали, будто пелена невежества спадает с их 
глаз… Не довольствуясь изучением лишь авестийских и пехлевийских книг, г-н Кама 
приступил к занятиям сравнительной грамматикой… Конечно, нелегко было изучать… 
старые парсийские представления, учения и взгляды на историю… И учителю, и 
ученикам каждый день приходилось забывать многое из того, что они уже усвоили 
ранее». Тут снова сказалось европейское воздействие: открытия в области 
лингвистики западных ученых послужили невольным подтверждением западных 
взглядов на зороастрийскую теологию.

Молва о занятиях Харшедджи распространялась. Это привело к основанию 
приверженцами направления Шеншаи на средства сэра Джамшетджи Джиджибхая своей 
школы – Зартушти-Мадресса –«для обучения авестийскому, пехлевийскому, санскриту,
 английскому и другим языкам сыновей парсийских жрецов… чтобы они могли как 
следует понимать зороастрийскую религию». Большинство учеников Кама смогли жить 
на стипендии и работая учителями в этой школе и в Мулла-Фирозэ-Мадресса, потому 
что ни один из них, познакомившись с научной критикой Авесты, не захотел 
остаться жрецом.

Община остро нуждалась в образованном духовенстве, но тот факт, что 
зороастрийское богослужение совершается без книг, означает, что каждый служащий 
жрец должен в юности потратить огромное количество времени, чтобы наизусть 
выучить длинные литургические тексты, а затем постоянно освежать их в памяти на 
протяжении всей жизни. Постепенно было достигнуто соглашение, по которому 
сыновья жрецов рано утром, с восходом солнца, отправлялись в традиционную 
духовную школу, а затем в течение дня получали светское образование вместе со 
своими сверстниками-мирянами. Впоследствии все меньше и меньше детей 
духовенства желало стать жрецами, посвятить свою жизнь изобилующей повторениями 
службе, получая за нее довольно скудное материальное вознаграждение, тем более 
что положение жрецов в общине становилось все более униженным. Так, вместо 
наиболее способных детей профессии жрецов-отцов стали следовать тупицы, и 
престиж духовенства еще больше понизился.




М. Хауг и Э.В. Уэст о верованиях 
зороастрийцев

Блестящий молодой немецкий филолог Мартин Хауг сделал открытие, которое м