Самопожертвование ведет к борьбе за выживание, а борьба за выживание, в свою 
очередь, - к самопожертвованию. Кому-то не по душе первое, кому-то - второе. На 
самом деле и то и другое отражает наивное отношение к жизни. Самопожертвование 
представляется делом чрезвычайно благородным: лучше я сгину сам, но не стану 
губить ближнего.
У человека, стремящегося быть хорошим, склонность к самопожертвованию возникает 
еще в детстве, если между родителями ведется открытая война.
Энергия борьбы за выживание и энергия самопожертвования есть в каждом человеке. 
Какая из них сильнее, - видно по самому человеку. Так, одного человека считают 
бойцом, другого считают жертвой. Герои военного времени борются за выживание, а 
герои мирного времени приносят себя в жертву. И те, и другие губят себя. Их 
наивность навлекает на них смертельные испытания.
МЕРИЛОМ человеческой НАИВНОСТИ являются ИЛЛЮЗИИ, питаемые человеком.
Верх наивности находит выражение в раковом заболевании. Рак - это болезнь 
страдальца, героически жертвующего собой. Рак поражает тот участок, который 
соответствует своеобразию испытываемых человеком страданий. Диагностируемый 
медициной вид рака соответствует характеру страданий человека. Медицина 
способна свести рак на нет в такой степени, что его не выявляет ни одно 
обследование и ни один анализ. И тем не менее человек умирает. Почему? Потому 
что невысвобожденная энергия продолжает воздействовать на человека, покуда тот 
жив. Не помогают ни вера, ни надежда на помощь медицины, так как медицина 
способна помочь лишь телу.
Я неоднократно говорила о том, что информация, в которой человек не разбирается,
 наносит ему вред. И вред этот может оказаться смертельным, если человек болен. 
Вместе с тем больным подавай информацию, которая им не нужна. Вернее, 
информацию требуют не они сами, а их склонность к самопожертвованию. Отказать 
хорошему человеку в информации, которую он просит, - на это мало кто способен. 
А информация, которой человек владеет, - это тяжкая ноша. Выражаясь проще, 
чертовски трудно бывает держать при себе секрет. И владелец информации сообщает 
ее на бегу страждущему, не задумываясь о том, что этого не следовало бы делать. 
Дело приобретает особенно скверный оборот, когда сведущий человек держит язык 
за зубами, чувствуя, что говорить не следует, но тут появляется добрый человек, 
который все и вываливает. Не исключено, что первого призовут к ответу за 
сокрытие информации.
Итак, первый чувствует, что говорить нельзя, тогда как второй знает, что если 
говорить разрешено, то сказать нужно. Один из таких видов убийственного 
воздействия слов - это вынесение окончательного и бесповоротного заключения. 
Заключение это может быть как положительным, так и отрицательным.
1. Для человека с современными взглядами одним из таких отрицательных 
заключений является диагноз рака. Он воспринимается как смертный приговор, хотя 
и не является таковым. Прозвучи он из уст святого, то произвел бы иное действие,
 но откуда им взяться, святым-то.
Своими словами святой не причиняет боли ни себе, ни другим. А хороший врач 
своими словами делает больно и пациенту, и самому себе. Если врач желает помочь 
своим пациентам, он должен культивировать в себе эгоизм, поскольку эгоист не 
причиняет боли себе в момент причинения ее ближнему. Вот и получается, что из 
всех врачей самыми большими жертвами своих пациентов становятся онкологи. 
Раковым больным, недовольным лечащим врачом, я обычно говорю следующее: как 
по-вашему, кто стал бы заниматься вашим лечением, если бы все онкологи 
сделались вдруг добрыми? Ведь они бы тогда умерли. Некоторые относятся к этим 
словам с пониманием.
2. О положительном заключении человеку сообщается с радостью, без мысли о 
последствиях. Когда ко мне обращается больной раком и сообщает, что все анализы 
указывают на отсутствие у него рака, я чувствую одно: этот человек вышел на 
финишную прямую своей жизни. От радости он ничего не видит и не слышит. Он не 
желает верить в плохое и не внемлет предостережениям.
Оптимистическое утешение вроде "Поверьте, все обойдется" иной человек 
воспринимает как положительное заключение и, будучи наивным, верит. У меня 
порой от ужаса волосы встают дыбом, когда я слышу, как раковый больной, 
отказавшийся от медицинской помощи, самодовольно заявляет: "Ну да ничего. 
Как-нибудь обойдется. Другие же выкарабкиваются, выкарабкаюсь и я".
Прежде я из деликатности помалкивала, но теперь, набравшись опыта, грубо 
прерываю: "Как это ничего? У вас же рак. Почему вы городите ерунду? Что за 
высокомерие? Почему недооцениваете опасность? Нельзя недооценивать плохое. Кто 
так делает, тому несдобровать". Я знаю, что причиняю человеку боль. Но лучше 
своевременные розги, чем смертельный удар когда-нибудь позже.
К сожалению, во многих случаях розги мало чему учат.

Пример из жизни.
У женщины развился асцит, который нередко является первым признаком запущенного 
рака яичника. Это подтвердил и анализ жидкости, извлеченной из брюшной полости. 
Женщине назначили химиотерапию, ибо операция исключалась. Между тем женщина 
начала работать над собой, и спустя несколько месяцев врачи изменили 
первоначальный диагноз. Они поверили в то, что чудо произошло благодаря 
химиотерапии. Операция прошла блестяще, как и послеоперационное лечение. Уже на 
второй день после операции женщина стала интересоваться, какие еще стрессы ей 
следует высвободить. Она выполняла все, что я ей предлагала, но не проявляла 
самостоятельности мышления.
Пациентка знала, что рак яичника вызван героическими страданиями из-за мужа. По 
ее собственному признанию, она всегда хотела сделать из мужа мужчину, однако