Владимир   Леви
  ИСПОВЕДЬ   ГИПНОТИЗЁРА
  КНИГА ВТОРАЯ
  КОТ В МЕШКЕ
    
    
    Умных людей больше,
    чем они того заслуживают.
    (Наблюдение)
    
    Чтобы быть счастливым, достаточно жить внимательно, утверждает Коллега. 
Чтобы не быть несчастным, согласен я.
    Пространство магии, так называемый тонкий мир, беспреградно соединяющий все,
 ближе нам и доступнее, чем можно вообразить.
    Казалось бы, не должно быть разницы в звучании телефонных звонков от разных 
людей на одном аппарате. Ее физически нет. Но некоторых звонящих можно узнать, 
не снимая трубки, по физиономии звука или какой-то сопровождающей волне. Еще до 
звонка кто-то уже входит в ваше пространство, уже здесь... Кто-то и прямо 
влазит, не сняв обуви. Весьма редки интеллигентные, не вторгающиеся звонки, а 
слишком потусторонних я не люблю.
    —  Алло.— (Не замечаю, что снял трубку.)
    —   ... (Микропауза,  полная решительности;  успеваю ощутить, как поймали 
мое настроение и послали свое, ввернув искорку иронического сочувствия.)— 
Конкурирующая  психофирма?
    —  А?.. То есть да?.. Привет.
    —   Дыхание ровное, мышцы расслаблены, слушаете внимательно.    
Конкурирующая    психофирма    имеет честь пригласить на завтрашнюю игру. Как 
всегда, чай, беседа. После одиннадцати можем на час остаться.
    —  Спасибо. Сегодня прислать человечка можно?
    —  Лезет на стенку?
    —  Ползает. Поднимите его, пожалуйста, пусть походит по потолку. Можно 
гипномассаж. В больницу не хочется.
    —  С вас бутылка дистиллированной воды.
    Может быть, помните: непредставительный, мальчи-кообразный... Остановился в 
зеркале, уто1гул в халате... Затылок топориком,  шея полупрозрачная; рамка для
    глаз цвета, зависимого от освещения; пульсирующий марсианский цыпленок 
ходит по кабинету, свежеет, рост и ширина спины увеличиваются, из тенорка 
выплывает выпуклый баритон, развивается в бас, тусклый шатен вызревает в 
пронзительного брюнета...
    Об этом человеке я рассказываю постепенно, короткими перебежками. Связности 
не получается. Иногда он рассказывает о себе сам, иногда отдаляется. Так мы 
условились, без посягательства на откровенность; так написали две книги: 
"Искусство быть Другим" и "Нестандартный ребенок", единомысленные, но не 
равновесные. (Первое издание HP имело даже подзаголовок: ИБД, книга вторая.) И 
вот решились в этом издании их срастить. HP возымел диктат и как магнит 
притянул к себе несколько кусков ИБД, остальное отбросил. Присвоил себе также 
название одной из собственных глав.
    Вот и все предисловие. Остается, оставив шутки, поблагодарить всех, кто 
помог этой книге быть, маленьких и больших,-— и главного вдохновителя, Януша 
Корчака, гения и святомученика детской вселенной. Мы ощущали его руку и взгляд.
    Записки на рецептурных бланках
    Зачем нужно детство
    
    Единственная моя ошибка,  что подозреваю родителей
    в способности логично мыслить.
    Януш Корчак
    (Последующие эпиграфы,   как и этот,— из произведений Януша Корчака)
    Детский сад напротив никогда не мешал мне писать. Я их, чуть приподняв 
голову, вижу из окна — оглушительно чирикающих, гикающих, победно визжащих, 
одетых заботливо и нелепо. Шквальные брызги их голосов сообщают моей голове 
одурелую ясность. Это весенний прибой жизни; а когда внезапным штилем смолкают 
— ухо сразу попадает в проходной ipo6 переулка, и от жирных шумов квартиры 
спасения уже нет. Приходится включать внутренние глушители, они искажают  мысли.

    ...Теперь я живу в Чертаново. Рядом, под боком — лес, почти настоящий. 
Окрестных детсадовцев выводят сюда на прогулки. Вот и опять — не успел присесть 
на самодеятельную скамеечку и поздороваться с весенней землей, как на поляну 
высыпал шум и гам, косички, колготки, розовеющие щеки, присохшие сопли — "В 
войну! — Маринка! — Ну-тебя-Игоряха! — Та-таам!.."
    — СТРОИТЬСЯ ПАРАМИ! СЕЙЧАС УЙДЕТЕ ИЗ ЛЕСА! МОРОЗОВ, ТЕБЕ ЧТО, ОСОБОЕ 
ПРИГЛАШЕНИЕ? ГДЕ ТВОЯ ПАРА? ЕЩЕ ОДНО ЗАМЕЧАНИЕ, И ВСЕ УЙДЕТЕ ИЗ ЛЕСА!
    Морозова заталкивают в строй. Еще окрик, неохотное равнение, все стихает. И 
куда-то ведут их мимо припудренных зеленью берез, мимо вспышек первых 
одуванчиков,  мимо меня...
    Ловлю лица: у девочек сердито-серьезные, знающие — кто-то виноват. У 
мальчишек туповато-угрюмые...
    Смотрю на воспитательницу — миловидные черты с легкой помятостью; наверное, 
сама молодая мать; в переносье какая-то тупая просонсчная боль: да, кто-то 
виноват перед ней еще со вчерашнего вечера, и адресует она свой раневой взгляд 
в сторону вон тех серых громад...