Друг мой, а вот и главная наша трудность: при закостеневшем характере 
ошибки уже не учат — они просто не воспринимаются как ошибки. Характер и можно 
определить как избирательную необучаемость. Девяносто девять раз из ста этот 
(ревнивец, ипохондрик, скандалист, параноик, обидчивый...) мог убедиться, что 
ошибается, — и убеждался! — но эти девяносто девять раз для него ничто перед 
лицом одного, притом, как правило, воображаемого.
    И приходишь к светлой мысли, что каждый своей одноцветной правотой — 
избирательной глупостью — нужен для совокупности. Что на кухне творения всяк 
овощ находит свое применение. Что это вроде специализации: один работает 
хулиганом, другой неврастеником, одни — злыми, другие — добрыми. Баланс вроде 
бы сходится...
    Только вот не светло. Может быть, потому, что не баланс видишь, глядя в 
лицо, а наоборот. А может, и потому, что она попросту неверна, эта потрепанная 
мыслишка, или должна же когда-нибудь стать неверной.
    ПОЛОСА НЕВЕЗЕНИЯ
    (Диагностика, лечение, профилактика)
    Милый друг, мы с тобой склонны молчаливо (не так уж молчаливо!) 
предполагать, будто судьба должна нам что-то давать, чем-то обеспечивать и уж 
по крайней мере не обижать. Смотрим на судьбу как на свою заблудшую 
мать-кормилицу. Ждем, требуем, топаем ножками — ну когда же?..
    Сосательные движения. Никак не хотим свыкнуться с мыслью, что судьба ничего 
нам не должна, решительно ничего.
    Судьба не может быть справедливой или несправедливой. Она бывает щедра, 
бывает скупа, бывает нежна, бывает жестока, мстительна, фантастична — но все 
это неточно...
    341
    Вставать мне, как всегда, в шесть тридцать.
    — Московское время восемь часов сорок пять минут. Взрослым о детях...
    С этого начинается очень часто: забастовка будильника. Достоверными 
признаками являются также отсутствие шнурка, засорение раковины, необнаружение 
очков или спичек, девальвация фунта стерлингов, переворот в Абабуа и, наконец, 
классическое известие о приезде родственников.
    Поверим опыту несметного множества самоучек жизни. Догадаться, что не везет,
 — половина везения. Мероприятие № 1 — отсутствие каких бы то ни было 
мероприятий, именуемое кратко
    отсидка
    или
    отлежка (если, например, дойдет до больничного).
    Да, первое дело, когда невезение устанавливается, хоть на мгновение —
    ничего не делать.
    Тайм-аут. Думаешь, легко? Думаешь, люди, уклоняющиеся от работы, выполняют 
эту заповедь? Даже перевыполняют?.. Они трудятся в поте лица и сами не понимают,
 отчего так тяжело дышат. Они делают ничего, а это отнимает уйму времени и 
энергии.
    Искусство истинного ничегонеделания дается немногим избраннным.
    Как только закончится нарастание и установится ф о н, немедленно начинай 
отсчитывать сдачу. Для начала лучше всего сделать
    промежуточный ход —
    казалось бы, ничего не дающий или даже нелепый, какие требуются иногда в 
шахматах. В игре такие ходы дают время на ориентировку и сбивают с толку 
противника, а в жизни высвобождают скрытые силы благоприятствования.
    Делай что-нибудь, лишь бы делать. И лучше всего поначалу — не то, что 
впрямую относится к конкретной сфере твоего невезения. Если, допустим, опять 
крупно не повезло в любви — врубайся в работу, если не повезло в работе — 
обрати внимание на друзей... Банал, да, и глупости,не помогает ничему. Но смысл 
«промежуточного хода» — не во внешнем, а во внутреннем результате. 
Переориентация в силовом поле судьбы, перефокусировка душевных сил.
    342
    Когда фокус ловится, «промежуточный ход» превращается в знаменитый
    зигзаг удачи—
    контратаку, прыжок из пришибленности в здоровый авантюризм...
    Как всякая болезнь, что заметили еще древние, есть необычайно полезное 
упражнение в умирании, так и всякая неудача упражняет жизнь духа. Длительное 
отсутствие неудач, штиль судьбы — признак грозный, и в таких случаях, 
профилактики ради, рекомендуется предпринять что-либо несбыточное.
    Силь и Басиль (Не совсем сказка)
    Во времена давние, когда еще водились на земле эльфы, русалки, водяные и 
прочие диковинные существа, жили на дальнем острове два брата-рыбака, Силь и 
Басиль.
    Занимались одним и тем же — ходили в море, ловили рыбу, сушили, вялили, 
продавали заезжим морякам и купцам.
    Но разное было у них на роду написано.
    Басилю везло: и рыба ловилась отменно, и жена что надо, с материка, умница 
и красавица, и детей пятеро, и дом большой, и навалом всякого добра.
    А Силь был невезучий. Рыба у него ловилась плохо — мелочь пузатая, да и ту 
уносило из-под самого носа. Жены не было, никто не шел за него. Вместо дома — 
что-то вроде шалаша на берегу. И ни гроша за душой. Но при том всегда весел и 
беззаботен был. Песни распевал: смеялся, то и дело вставлял поговорку: «Волна 
приносит, волна уносит»...
    Вечно сумрачного и озабоченного Басиля это бесило.