OOhVpoS ОСо/,Л,$ивOufb 

Уходит все, что мило — 
природа любит месть.,. 
Но то, что где-то было, — 
то снова где-то есть. 


И сколько через точку 
проходит плоскостей, 
настолько нам отсрочку 
дает Отец Вестей, 


и смерть в припадке пьянства 
о том заводит речь, 
что время — лииль пространство 
для бесконечных встреч. 

•— Это обнадеживает, Иван Афанасьевич, — произнес 
после па>^ы ДС. — Этому хочется верить. И как-то 
верится даже, когда пьяная смерть дуреет и, как черепаха 
Тортила, выбалтывает свою тайну... 

— Во-во, старуху костлявую поить надобно чаще, 
добрее будет... Теперь ваша очередь, доктор. 
Меня охватило волнение. 

— Может, мне уже не надо, Иван Афанасич? Может, 
хватит уже?.. Нам домой пора. 
— Не мандражируйте, док, — непреклонно сказал 
ИАХ. — Тяните, или я потяну за вас... 
— Ладно, будь что будет. 
Я вскрыл своего тянитолкая и прочитал: 
Альтерэго — что телега: 
все свое — пихай в нее: 
зов мечты, восторг побега, 
боль души, позор, гнилье... 


Только знай: цена вопроса 
у телеги высока — 
под колеса к ней с откоса 
угодишь наверняка. 


•f: 

p6/(lQf (yefQb,M/0(l 

•фЬт^ 
Разбегутся альтерэги 
по лесам и по долам, 
и останешься в телеге 
сам с собою пополам. 


— Намек понял, Иван Афанасич. Учту. Буду думать, 
куда поклажу свою пристраивать. Людей творческих и 
занятых грузить своими заморочками, действительно, 
небезопасно: того и гляди, в приступе вдохновения 
изобразит тебя каким-нибудь персонажем, своих грехов 
и комплексов вдобавок к твоим понавешает или 
пошлет так далеко, что... 
— Да полно, доктор, не шибко берите в голову. Дружеская 
подкавыка, не более. Я же, вы знаете, всегда готов 
своему пациентскому предназначению соответствовать, 
лишь бы горючего хватило... 
Совершив опрокидон на посошок, Иван Афанасьевич 
чуть насупился и сказал: 

— Ну с Богом, тяну и я свой жребий... 
Взял крайний пирожок — тот, что лежал в самой 
нижней части вопросительного знака, в его точке. 
Формы самой простой — колобок Прочитал: 

Кредо жаворонка 

в прыжке возвышенном 
про небо спеть