Так и ВЫШЛО: лучшее из снотворных для творческого 
человека — труд умственный. 

Нет на свете дороги длиннее, чем день. 
Нет на свете напитка хмельнее, чем лень: 
чуть хлебнешь и уснешь; 
не успеешь проснуться — 
жизнь, как миг, пронеслась, 
промелькнула, как тень... 


— На Хайама похоже, — не удержался ДС (он любит 
Хайама и кое-что переводил из него для себя). 
— Перекличка через века, — подтвердил ИАХ. 
Великой жадностью как пламенем объятый, 
желал всех женщин я, вдыхал все ароматы. 
Не сам ли ты, Господь, со мною вместе пьешь? 
Опустошу кувшин — а он все непочатый. 

— Чистый Хайам! — восклишгул ДС . — Я даже, кажется, 
первую пару строк где-то видел. 
:-Щ1р1 

1302Г 



ж(1нр «рхг(1ия)> U того около 


а, это Хайам, только из недописанного. Не успел 
он — дописал я две нижние строки, пособил... 
Цикл целый у меня есть: хайямины, а также ругайи, 
заместо рубайев, значит. К примеру вот. 

Ты одинок уж тем, что ты родился. 
Ты одинок уж тем, что ты умрешь. 
За что же ты на Бога рассердился? 
Он тоже одинок, едрена вошь! 

Эта ругайя в основном самому себе адресована и 

потому номер один имеет, заметьте. А послемыслие 

к ней уже в другом жанре: 

Манифестявнна 

Одинокие всех стран, соединяйтесь! 
Одиночеством друг к другу прислоняйтесь! 
Поделиться одиночеством — не грех: 
Одиночество одно у нас на всех! 

А вот это — 

О современном читателе ругайя №111 

О, как читатель поредел. 
Литература — не у дел. 
Народ предпочитает чтиво 
на уровне презерватива: 
употребил — ив унитаз. 
Живем ведь тоже только раз. 

М-Эа-с... 

— Сурово, Иван Афанасич, — отозвался ДС, оторвавшись 
от клубничного кейка. — Сурово, но справедливо. 
Ругайя — любопытное пополнение сатирического 
жанра, хотя строфа не омаровская. 
1зозГ 


— Тут в содержании основная сермяга, хотя форма тоже 
передает суть, не поспорю. Хайамовскую строфу, между 
прочим, и не все переводчики соблюдают. Язык русский 
наш всякую иномысль и инакообраз воспринимает, 
но и свои требованья прилагает к гостеприимству... 
О несовместимости самонсалости