хватит.
    Это О. С, тридцатишестилетний высокий красавец, главный инженер крупного 
предприятия. Полное благополучие до того злосчастного срыва в командировке, 
когда, выпив поздним вечером что-то скверное, почувствовал сильное сердцебиение,
 головокружение и дурноту. Какое-то отравление (алкоголь нередко делает такое 
даже в малых дозах), сильная сердечно-сосудистая реакция, а при этом обычен 
страх...
    И вот развивается стойкая боязнь пространств, открытых и закрытых, животный 
страх смерти, накатывающийся приступами страх за сердце, совершенно здоровое. 
Чуть что — щупает пульс, ложится в постель, а здоровяк, каких мало. И 
унизительно и обидно. О том, чтобы ездить в командировки, пет и речи: с трудом 
идет на работу, вечерами часто не находит себе места. Ни спорта, ни развлечений.
 Уже несколько лет мучается. Стал даже отставать от жизни. Лечился всячески, 
побывал и в санаторном отделении психиатрической лечебницы. Пытались лечить и 
гипнозом и аутотренингом, но без особого успеха.
    У меня, кажется, пошло". Ощущение успеха сладостно, особенно когда он — 
прибавление полноценности в чью-то жизнь. Но знать бы, чему его приписать: себе 
или случаю. Хоть бы знать, за что себя похвалить. И надолго ли. Интуитивные 
предвестия ощутились уже в первой беседе, но я не посмел им поверить. Первые 
два сеанса вел очень осторожно, обычной техникой голосового усыпления с 
фиксацией взора: в вытянутую руку — мой волшебный шарик, на который приказываю 
смотреть неотрывно. По руке, взгляду и дыханию слежу за глубиной состояния. 
Сразу заметил прекрасную каталепсию: когда закрылись глаза и я осторожно взял 
шарик из руки, она осталась торчать в воздухе, как палка. При перемещении ее — 
особое ощущение, словно рука из воска или пластилина, полное отсутствие 
сопротивления. В это время сам загипнотизированный не чувствует ни малейшего 
напряжения, рука для него словно невесома и часами может сохранять любое, самое 
неестественное положение. Чем объяснить это, никто пока  не знает.  Когда  
такая  каталепсия     возникает в ходе сеанса самопроизвольно, без специальных 
внушений, это почти стопроцентный признак, что достижимы глубокие фазы. Но 
хотелось сначала посмотреть, какова будет реакция на гипнотическое состояние 
средней глубины.
    
    Что ж, все в порядке. На выходе — бодрость, легкость. Немедленные внушения 
реализуются хорошо. Но отсроченные лечебные — хуже. Дома и на улице в общем все 
то же. Правда, я и формулировал достаточно обтекаемо, чтобы не было 
преждевременных разочарований.
    ...Открыть все шлюзы.
    —   Вы в глубоком гипнотическом состоянии. Глубоко спите.  Вам  не снится  
ничего.  Полный  контакт со мной. Мышцы ваши приобретают упругость и легкость. 
Вы можете встать,    открыть глаза, свободно двигаться, разговаривать, мыслить..
. Вставайте.
    Открывает глаза. Подымается, садится на кровать. Ждет приказаний. По 
взгляду, по некоторой приспущенности век вижу, что продолжает спать. Прекрасно!.
.
    —   Наденьте ботинки и пиджак, сейчас мы с вами пойдем на прогулку.
    Четкими, уверенными движениями одевается, Ждет.
    —   Идемте.
    Беру под руку, начинаем расхаживать по кабинету. Двигается свободно, 
послушен каждому моему движению.
    —  Давайте    свернем    сюда,    за    угол,    пройдем по этой улице 
(огибаем стул, делаем три шага по направлению к стене). Где мы с вами 
находимся? Что за место?
    —  Таганская площадь. Все.
    Вот и чудо. Сомнамбулизм, гипнотический максимум. Для себя я это называю 
состоянием ВСЕ-ЧТО-УГОДНО.
    Знакомо ли вам ощущение беспрепятственности, фантастической легкости полета 
во сне? Это естественно и прекрасно: оттолкнуться и полететь, плавать и нырять 
в воздухе, то бешено ускоряясь, то паря неподвижно... Вот это самое ощущение 
испытываешь, работая с сомнамбулом: фантастический полет в психике. И вместе с 
тем звенящее напряжение ответственности. Это не шутка: полное управление полем 
сознания.
    —  Давайте-ка с вами пройдемся на лыжах. Смотрите, какой чудесный лес. 
Какой снег!
    —  Да. (Восхищение во взгляде. Любовно оглядывает стены, мебель, потому что 
теперь это деревья, сказочно убранные зимой.)
    —  Надевайте лыжи.
    Быстрые, четкие, пластичные движения. Раз... раз... одну галлюцинаторную 
лыжу, другую — прямо на свои обычные ботинки, это не смущает: раз сказано 
«надевать лыжи», значит он уже в лыжных ботинках.
    —  Готовы?
    —  Сейчас, крепление поправлю... Все.
    —  Поехали. Вот по этой лыжне. Вы вперед, я за вами.
    Пошел. Сильно, ловко отталкивается галлюцинаторными палками. У стены делает 
поворот, идет вдоль, опять поворот. Обходит диван. (Это поваленная ель.) 
Пантомима в духе Марселя Марсо, с полной гарантией подлинности переживаний, той 
же, что в сновидении, даже еще больше.
    —  Сердце ваше работает прекрасно.
    —  Да!
    —  Сердце ваше сильная птица. Вы уходите один, далеко, без страха. Я