всяком случае, тут есть о чем подумать. В хороших руках и при хорошей голове 
тест — серьезная сила. На отрицательном полюсе Ф-шкалы наряду с «легкой 
натурой» потенциально-демократические типы, но о них как-нибудь в другой раз.
    
    ИСПОВЕДЬ ГИПНОТИЗЕРА
    Глава четвертая, с отступлениями и вкраплениями
    
    НАШИ НАЧАЛА ТАК ДАЛЕКИ
    
    Никакой я не гипнотизер. То есть, конечно, гипнотизер в том смысле, что 
владею гипнозом и занимаюсь им. Лечу кое-кого, получается, правда, не всегда 
так, как хотелось бы. Но если меня представить как профессионального 
гипнотизера, я оскорблюсь или, может быть, сделаю вид, что оскорблен, как и 
любой мой коллега-психотерапевт. Что я вам, эстрадник? Ни в коем случае, хоть и 
провожу иногда массовые сеансы.
    Вспоминаю злой рассказ Аверченко и говорю, что Ю гипноз для нас, 
психотерапевтов, только один из методов, далеко не всегда уместный и 
эффективный. Что здесь нет ничего сверхъестественного, все по науке. Но вот 
стыд какой, я чувствую при этом, что мне не очень хочется говорить всю правду, 
что какой-то частью своего существа, не очень высокой, я поддерживаю иллюзию, 
подыгрываю предрассудку. Надо, надо, и тем живем. Немножко магии, немножко 
волшебства.
    И еще страннее и страшнее, быть может, то, что и тем, кто спрашивает: «А 
когда вы обнаружили у себя этот дар?» — этим восхищенным вовсе не хочется, 
пусть бессознательно, но не хочется получить ответ, что никакого дара-то нет, 
что все дело в психологической технике, а если есть дар, то он не таинственнее, 
чем музыкальный, и тайна гипноза не во мне, а в них: нет тайны гипноза, есть 
тайна внушаемости.
    Многие соглашаются, но с каким-то разочарованием, другие просто не верят, 
полагая, что их успокаивают:  понятно,  все  можно объяснить,  но не  все имеет 
объяснение... И, черт возьми, я хотел бы, чтобы это меня огорчало сильнее, 
чтобы мелкий бес шаманства умолк совершенно.
    Зачем рубить сук, на котором сидишь? — нашептывает искуситель, враг совести,
 интеллекта. К чему это саморазвенчивание?
    Явление держится на неведении и вере если не на 100, то по крайней мере на 
50 процентов. Людям необходимо чудо, необходимо необъяснимое, понятное не 
уважается. Они не верят, что ты не маг, ну и не разочаровывай их, оставь при 
своем мнении. Они же твоя опора против вон тех, непробиваемых, которые 
обязательно сидят в каждой аудитории, которые, не веря своим глазам, считают 
тебя шарлатаном, а когда ты работаешь с сомнамбулами, кричат, что это 
подставные лица.
    О тайнах сокровенных с невежами молчи и бисер знаний ценных пред ними не 
мечи. Работай, демонстрируй искусство, потрясай — это ведь так нужно, так мало 
осталось в жизни человечески чудесного, кругом одна техника да наука, а здесь 
живое, личное чудо... А самое главное — ежели чуда нет, то что делать пациенту? 
Подумай!
    И потом, разве тебе самому так уж все ясно? Разве не ощущаешь ты на каждом 
сеансе дыхание тайны, даже целиком управляя ею? Разве всегда она дается тебе в 
руки?
    Ты видишь, как внушения твои переходят в образы, действия, воспоминания, ты 
перевоплощаешь личность, но разве ты целиком отдаешь себе отчет в том, как это 
происходит? Разве ты сам не во власти подсознательных импульсов, когда, не 
понимая как, чувствуешь, что вот здесь и сейчас пойдет, а здесь не пойдет? Ты 
просто используешь имеющийся таинственный механизм.
    А телепатоидные явления? Все, что есть в так называемой парапсихологии 
более или менее достоверного, гнездится вокруг гипноза... Помнишь пациентку, 
которая, находясь в гипнотическом сне, знала твои перемещения по корпусу 
клиники? Это было похоже на ясновидение...
    
    Да, бес поет многое, но если он в чем-то прав, если тайна все-таки есть, то 
это прежде всего тайна общения.
    
    КАК ГИПНОТИЗИРУЮТ ТЕЛЕВИЗОР
    
    Так   когда   же   я   обнаружил   у   себя   этот   дар?
    В биографии оккультной личности — гипнотизера ли, телепата ли — обязательно 
должно быть нечто роковое. Идет он по улице, заходит в магазин за кефиром и 
вдруг начинает читать мысли, одну за другой. И пошло... Или едет в трамвае без 
билета, и вдруг контролер Он лезет в карман, достает пустую бумажку, подает 
контролеру, смотрит на него и говорит железным голосом: «Это мой билет». И тот 
ни звука. Идет себе дальше. (За сумасшедшего принимает.)
    Было ли у меня что-нибудь подобное?
    Ну конечно же.
    Я ничего не знал о гипнозе, пока двоюродная сестра не сказала как-то, что у 
меня гипнотический взгляд. Так прямо и сказала. Я учился тогда, если не 
ошибаюсь, в пятом классе или в шестом. У меня была глупая привычка поднимать 
брови и шевелить ушами. В то время я любил забавляться с приятелями игрой в 
гляделки: уставимся друг на друга, и кто первый моргнет, тому щелчок по лбу.
    Я не знал тогда, что эта игра — обезьяний атавизм, и обычно выигрывал, 
вероятно, потому, как теперь понимаю, что роговая оболочка глаз у меня хорошо