страшной спешке, редакции вдруг понравился. К заглавию прибавили подзаголовок — 
«Заметки психиатра»... Читая корректуру, автор вдруг увидел нечто чудовищное: 
массу непоправимых нелепостей, неправильностей, банальностей, пошлостей — 
короче говоря, полный набор признаков его, авторской, непригодности для жизни 
на этом свете.
      «Ну что ж, как-нибудь переживем, — успокаивал внутренний голос, — будем 
считать это ошибкой молодости. Еще не поздно начать жизнь сначала».
      Когда книга наконец вышла, автор боялся на нее взглянуть. Обложка, правда,
 показалась приличной, но с задника ее смотрела чья-то чужая, самодовольная 
физиономия. «Все будут думать, что это ты. Так тебе и надо».
      Автор ждал потока уничтожающих рецензий, осуждения со стороны коллег и 
отлучения от науки. Ждал самого мучительного: утешения от друзей, того всем 
знакомого утешения, когда обе стороны хорошо знают, что утешиться нечем.
      Вместо этого начались письма...
      Примерно та же история у «Я и мы», «Искусства быть собой» и «Искусства 
быть другим». Эти книги вряд ли бы появились, если бы не письма читателей. 
Они-то главным образом и убедили меня, что Многоликого Невидимку интересуют не 
литературные красоты и не научная строгость, даже не знания, в привычном 
понимании, и не советы, как жить, хотя все это может кому-то и пригодиться. 
Читатель ищет в книге себя и (заметили?) — очень часто находит именно в тех 
местах, где автор ведет речь, казалось бы, о своей персоне или о ком-то еще.
      ...Новая книга — новая любовь, все сначала.
      Авторедактура — пляска самосожжения, исполняемая ножницами под 
аккомпанемент толстого вычеркивающего фломастера. Гибнет геройской смертью 
страница за страницей; добро, если уцелевают две-три худощавые фразы. 
Ограниченность печатного пространства и безграничность задач требуют 
безжалостно отжимать воду. (То же самое и во врачебном письме). Но в некоей 
пропорции вода все же нужна. Твердое смысловое вещество без растворителя не 
будет усвоено. В научном трактате, в диссертации даже, где-то надо перевести 
дух, желательны отступления и разрядки, иначе, как говорят психологи, грозит 
психологическая аннигиляция. Для заглатывания духовной пищи необходимы усилия, 
но подлинное усвоение происходит в момент отдыха и наслаждения, в счастье 
досуга. Если знание не умеет нравиться, тем хуже для знания. Самые нужные людям 
книги — тома Книги Жизни — по форме своей должны быть поэмами и детективами. 
Это хорошо понимали древние, не слишком заботившиеся о строгости жанра; но 
сегодня писать так несравненно труднее.
      Безграничность содержания — в ограниченность восприятия... Не всякому 
легко объяснить, что человековедение — не набор рецептов и не свод формул, а 
многомерная ткань, мировой океан, который везде; что человеку не чуждо ничто 
нечеловеческое; что «суть» не спрятана где-то в одном месте, а распределена, 
рассеяна, взвешена в подвижной неравномерности наподобие ионов воздуха, образуя 
в то же время единый объемный рисунок, как лепестки цветка — гигантского, 
движущегося... В чем, в самом деле состоит суть цветка? И можно ли добраться до 
нее, обрывая лепестки, один за другим?..
      Обратная связь. Миниписьма
      Одно время я выступал очень часто. Аудитории самые разные: рабочие, 
инженеры, студенты, колхозники, научные работники, школьники, врачи, актеры, 
милиционеры... Обычная программа, нечто вроде лекции, все о том же — как быть 
собой и как быть другим... Плюс зрелище — гипнотический сеанс, для иллюстрации 
некоторых положений. Я уже про это писал, сейчас о другом.
      Горка записок начинает расти с первой минуты. На все ответить обычно не 
успеваю, но все сгребаю и уношу с собой.
      Записка — огромная ценность. Сигнал обратной связи. Миниписьмо. Лепесток 
цветка человековедения...
      И нам с вами будет, пожалуй, удобнее вместо непосильного обзора 
объемистых писем вкратце просмотреть содержание этих маленьких, но 
концентрированных документов — совпадений в общей картине достаточно.
      Вот одна такая горка, с последнего выступления. Зал на семьсот человек. 
После сеанса закрываешь глаза и видишь... глаза. Ищущие, сияющие, полные мысли, 
пустые, недоверчивые, слишком доверчивые... Дня три еще потом они следят за 
тобой, спорят, о чем-то спрашивают...
      Первым делом отсеиваем записки стандартные, дежурные:
      Верите ли вы в телепатию?
      Как вы относитесь к йогам (Фрейду, лечению биополем,
      гипнотизеру Р., летающим тарелкам, своей жене)? Можно ли полюбить под 
гипнозом? Как попасть к вам на прием?
      Давно уже шевелилась идея, что подобные встречи можно превращать не 
только в лечебно-профилактические сеансы, но и в исследования. Бывают аудитории 
и по тысяче человек, и поболее, это уже статистически представительно.
      И вот людям задается вопрос. В сущности, тот же, что и основной вопрос 
вышеупомянутых книг, и вот этой, которая пишется сейчас:
      ЧЕГО ВЫ ХОТИТЕ ОТ САМИХ СЕБЯ? Или в другом варианте:
      В ЧЕМ ВАМ МОГЛА БЫ ПОНАДОБИТЬСЯ ПОМОЩЬ ВРАЧА-ПСИХОЛОГА?
      (Или психотерапевта, или просто психолога, лучше не психиатра).
      Отвечать прошу всех желающих, короткой запиской. Перед началом сеанса 
просматриваю, отбираю те, где представляется возможной помощь на месте.
      Дома — обработка. Все записки снова просматриваю, раскладываю по темам, 
разделам, рубрикам... О цифрах не скажу ничего, работа еще не кончена.
      Откладываем в сторонку и РАЗНОЕ, или Несбытотдел. Всевозможные недоумения,
 недопонимания, недо...