ИЗБЫТОЧНОСТЬ  И  НЕПРИКОСНОВЕННЫЙ  ЗАПАС  
    
    Как общ этот принцип избыточного, массового производства! Как любит природа 
пользоваться одинаковыми стандартными элементами, производя их без края и без 
конца. Даже неживая: атомы так атомы, звезды так звезды, песчинки так песчинки..
. А живая: уж листья так листья, волосы так волосы, половые клетки так половые 
клетки — куда их столько, подобных друг другу, зачем так много, когда достигают 
своей цели лишь единицы? Лишь единицы...
    Да ведь в этом ответ! Именно поэтому и нужна избыточность. Это ведь главная 
ставка в борьбе Жизни!
    Смысл избыточности — в повышении вероятности достижения цели. В запасе на 
случай гибели части, на случай поломки, в готовности к самым крайним 
требованиям среды.
    Смысл избыточности — надежность, а все ненадежное осталось на кладбищах 
эволюции.
    Принцип избыточности буквально пронизывает весь организм, все наше 
«клеточное государство», и нам еще не раз придется столкнуться с его плюсами и 
минусами.
    Лучше переесть, чем недоспать, говорят студенты. Инфляция в крови у 
природы: чем важнее, тем избыточнее. Уже из простого сопоставления обыденных 
вещей ясно, что мы несем в себе, помимо разных прочих избыточностей, огромный 
потенциал избыточной эмоциональности — спасительный и губительный 
перестраховочный фонд.
    Самое поверхностное наблюдение обнаруживает по крайней мере два вида 
эмоциональной избыточности: явную и скрытую. Явная, из-за которой происходят 
драки там, где можно просто договориться, паника — где необходима оперативность,
 отчаяние — где нужно переосмысливание... Но та же явная избыточность рождает и 
радость удачи, и кучу счастливых пустяков, и всю эстетическую сторону жизни, и, 
между прочим, любовь, и так далее, и так далее...
    Скрытая же, подпирая явную, обнаруживает себя лишь в крайних случаях.
    Приблизительные подсчеты показывают, что в работе нашего мозга одномоментно 
используется лишь около 15—20 процентов от общей пятнадцатимиллиардной массы 
нейронов — цифра и разочаровывающая, и внушающая надежды. Еще не подсчитано 
число нейронов Ада и Рая и сколько используется фактически; неизвестно, какова 
разница между обычной и максимально возможной амплитудой разрядов эмоциональных 
нейронов. Вероятно, скоро это будет сделано, и мы получим меру скрытой 
эмоциональной избыточности. Мы узнаем тогда, быть может, возможные и допустимые 
пределы наслаждения и страдания и дадим этому мате-матико-физиологическое 
определение. Мы будем точно знать, что происходит в мозгу самых несчастных 
больных.
    Сейчас же нам ясно, что крайние состояния обоих полюсов очень редки: 
могущественные силы отгоняют от них эмоциональный маятник, не позволяя упасть 
слишком низко или взлететь слишком высоко.
    Деятельность Рая и Ада в природе  очень  редко   достигает крайних пределов,
 почти никогда. Крайние состояния — кульминации наслаждения или страдания — 
испытываются считанные разы в жизни, и подчас это дорого обходится организму.
    Электроды, на кончиках которых находились Ад и Рай, показали, что максимум 
интенсивности в работе этих систем лежит выше того, что достижимо в обычных 
условиях. Неприкосновенный запас! Вероятно, это настолько важный механизм, что 
природа позаботилась о средствах предохранения. (Представьте, как быстро 
испортится автомашина, если ее все время гонять на предельной скорости.) Да и 
сами слова «рай» и «ад», если отвлечься от мифической стороны, разве не служат 
издревле прямым обозначением бездн скрытой эмоциональной избыточности?
    Об этом стоит, кажется, поразмыслить.
    Один немецкий психиатр заметил: «Психопат тот, кто либо страдает сам, либо 
заставляет страдать других». Если строго следовать этому определению, то 
большинство людей надо назвать психопатами. Дело, однако, не в названии. Явная 
избыточность отрицательных эмоций — чрезвычайно распространенное свойство, 
крайне разнообразное в проявлениях. Есть и избыточность положительных эмоций, 
но никто никогда не жалуется на чрезмерно хорошее настроение, на избыток 
радости, на сверхнеобходимую доброжелательность и легкость в общении. Наоборот, 
этого всегда не хватает, положительные эмоции по самой своей природе всегда в 
дефиците. Зато отрицательные ириносят массу неприятностей самых разных 
масштабов. В них труднее всего соблюсти меру...
    Глубочайшая причина этого — печальное наследие биологического отбора.
    До какого-то времени козавшей человека природе было выгодно создавать 
избыточность Ада. Избыточность страха обеспечивала самосохранение, избыточность 
агрессивности — господство, «место под солнцем»...
    Труднее понять, зачем природе понадобилось создавать избыточность той 
разновидности Ада, которую можно назвать «психической болью» (плохое настроение,
 подавленность, депрессия, тоска...). Эволюционыо-приспо-собительный смысл этой 
части эмоциональной шкалы мне лично не совсем ясен. Создается впечатление, что 
здесь природа просто перестаралась, а мы за это расплачиваемся, как 
расплачиваются в жаркую погоду за свою длинную шерсть лохматые псы-водолазы.
    Впрочем, природе всегда легко найти оправдание. Не исключено, что 
«психическая боль» — деятельность обобщенного, «абстрактного» Ада — пригодилась 
как основа незаменимого инструмента межчеловеческих отношений, именуемого 
совестью. Но тогда надо признать, что природа, напротив, недостаралась.
    Избыточность Ада, как и всякая другая, в силу стихийной неравномерности