Другая дорожка трагикурьезна. Дед по отцу, полуеврей-полунемец, 
слесарь-ремонтник, сурово-простодушный блондин богатырского телосложения, в 
первые послереволюционные годы направлен был на рабочую парт-учебу, после чего 
руководство сочло его подготовленным исполнять обязанности прикрепленного 
секретаря партячейки в известной всему сумасшедшему миру московской психушке 
номер один — больнице имени Кащенко.
Послушный велению пролетарского долга, отправился дедушка в пункт назначения, и 
на третий день службы, во время утреннего обхода с главным врачом, какой-то 
идейно возбужденный больной вылил на его полуарийскую белокурую голову полное 
ведро свежего горячего киселя. Этого боевого крещения оказалось достаточно.
Просек /\ех что парткарьера не для него, подал рапорт об откреплении по 
состоянию психздоровья и подался опять в слесаря.
Психздоровье впоследствии у него и вправду разладилось — на 54-м году жизни в 
состоянии острой депрессии покончил с собой — отравился, умер мучительно...

ттиозАРГ
20
Родовая карма, верь в нее или нет, иногда выделывает замысловатые кренделя. 
Спустя 30 лет был направлен и я после окончания мединститута на свою первую 
самостоятельную работу — аккурат в то же самое место.
Итак,
больница Кащенко и первый
мой пациент... Мой. Настоящий.
Внезапно отказали нервы...
А он, непьющий, некурящий,
простой советский шизофреник,
как Голиаф огромный чайник,
мне обещал мешочек денег
за избавление от нянек:
- Иначе будем в дураках!..
Избитого, в одних носках» его доставили по «скорой». Он дома всюду вешал шторы, 
в непроницаемых очках, покрытый кожею гусиной, сгибаясь, крался в туалет...
Был убежден, что Бога нет, но есть Психическая Сила, вполне научная. Она ему 
кастрацией грозила, внедрялась в мозг, лишала сна, бранила голосом отцовским...
Он никому не доверял и с наваждением бесовским боролся сам: расковырял 
квартирный свой электросчетчик (следящий аппарат-наводчик...)

ГЛА&А /.  ГИПНОТИЗЕР шходит ъ полночь
и, наконец, противогаз надел, но он его не спас — агенты воду отравили какой-то 
жуткой жидопастой... Он жил в своем бредовом мире, считал себя Фиделем Кастро, 
племянником Мао Цзэдуна, профессором Джордано Бруно, блюстителем гражданских 
прав, и был во всем отчасти прав...
—  Насчет моих галлюцинаций в Совет Объединенных Наций прошу вас, срочно 
позвоните, не верьте вражеским угрозам, а за настырность извините
и не воздействуйте гипнозом, не поддаюсь!!!
—  Да что вы... что вы...
—  Ага! Попался, хрен моржовый! Гипнотизер, ха-ха! Видали таких в гробу! Своим 
навозом все зодиаки закидали!
А я не дамся! Я гипнозом владею сам! Я под экраном!.. Ща как проткну тебя 
тараном! Щща ка-а-ак гипнотизну! Бараном, блин, станешь! Ты и есть баран, шпион 
звезды Альдебаран! Ну, что уставился?..
Два метра
в нем было росту, центнер веса,

ПШЮЗЛР?
стеклянный взгляд, как у осетра, мускулатура Геркулеса, а голос тонок... Сей 
ребенок себя любить не догадался, боялся, как гадюк, девчонок...
В палате страшно возбуждался —
в часы, когда гулял синдром,
его вязали впятером,
а он, как вепрь, освобождался...
Я был боксер, валил иных,
но никогда не бил больных;
а он схватил меня за шкирку,
поднес кулак под носопырку
и — блямс!..
С тех пор мой нос — тупой.
Сему способствовал запой
дисциплинарного состава.
Начальство не имело права
м>еня к больному подпускать
без ПЕСТУНА — да где ж сыскать?
Уполз в ближайшую канаву
портвейном горло полоскать...
Дееспособных санитаров там, в буйном, было два всего: «Пестун» Василий 
Сухопарое и Николай Несдоброво, два уголовничка-садиста. Работали со вкусом, 
чисто, но если брали на хомут, еще не получив зарплаты, то мог случиться и 
капут. Из наблюдательной палаты

Г/1 htA /.  ГИПНОТИЗЕР тходит ъ полночь