* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ * 


ВВЕДЕНИЕ


ПОЛОВОЕ МНОГООБРАЗИЕ


     Всякое  мышление  исходит из понятий средней  общности и развивается из
них по  двум направлениям,  с  одной стороны  оно стремится к  понятиям  все
высшей  абстрактности, обнимающих  все большую совокупность вещей  и  в силу
этого охватывающих  все  шире и  шире  область  действительности,  с  другой
стороны,  оно  направляется  к  пункту  пресечения понятий, - к  конкретному
единичному  комплексу,  к  индивидууму  к  тому,  чего  мы,  в сфере  нашего
мышления,   в   состоянии   достигнуть  только   путем  бесконечного   числа
ограничивающих определений,  путем присоединения к  высшему,  общему понятию
"вещи"    или    "чего-то"    бесчисленного    количества     специфических,
дифференцированных   моментов.   Тот   факт,  что  существует   класс   рыб,
отличающийся от  млекопитающих, птиц, червей, был всем известен  еще задолго
до  того, как среди рыб стали  различать хрящевых и  костевых, и значительно
раньше, чем, с другой стороны, пришли  к мысли объединить всех рыб с птицами
и  млекопитающими понятием позвоночного, противопоставив  червей полученному
таким образом единому, более сложному комплексу явлений.
     Это   самоутверждение   духа   в   сфере   действительности,  пестрящей
бесчисленными  сходствами  и   различиями,  люди  сравнивали  с  борьбой  за
существование в животном  мире. С  помощью  понятий  мы  защищаемся от мира.
Медленно  и  постепенно схватываем  мы ими весь  мир, как  схватывают  буйно
помешанного связывают по рукам и ногам, с тем, чтобы обезвредить его для той
ограниченной  сферы, в которой он  находится. Совершив  это дело, и устранив
главную  опасность,  мы  приступаем  к отдельным  членам, и  тогда все  дело
обеспечено.
     Существуют  два  понятия,  принадлежащие к  самым  древним  с  которыми
человечеству  приходилось  с  самого  начала  кое-как  перебиваться в  своей
духовной  жизни  Правда,  частенько вводили  в них незначительные  поправки,
отправляли  в  починку, делали лишь заплаты, тогда, когда нужно  было чинить
либо  все, либо  части; отбросив от них кое-что  и  снова прибавив,  люди то
ограничивали их  содержание, то снова расширяли - подобно  тому, как старый,
узкий   избирательный   закон  под   напором   новых  потребностей  вынужден
развязывать один за другим свои  путы. Но однако, в общем и целом,  мы еще и
до сих пор уживаемся с этими понятиями, точно также как уживались с ними и в
старину. Я говорю здесь о понятиях: мужчина и женщина.
     Правда,   мы  говорим  о  худощавых,   тонких,  плоских,   мускулистых,
энергичных,  гениальных "женщинах",  о  "женщинах" с  короткими  волосами  и
низким  голосом, говорим  также  о безбородых, болтливых "мужчинах". Мы даже
признаем,  что существуют "неженственные женщины", "мужеподобные женщины"  и
"немужественные",  "женственные"  "мужчины".  Во  внимании  к  одной  только
особенности, которая еще при рождении определяет принадлежность  человека  к
тому или  иному полу, мы решаемся  даже приписывать  понятиям  отрицающие их
определения. Но подобное положение вещей логически немыслимо
     Кому  не  приходилось, в  кругу  ли друзей  или в салоне, в научном или
общественном  собрании,  слушать или  даже самому  затевать горячие  споры о
"мужчинах и женщинах", об "освобождении женщины.  Это все разговоры и споры,
в    которых    "мужчины"   и   "женщины"    с    безнадежным   постоянством
противопоставляются  друг другу,  подобно белым  и  красным  шарам,  которые
лишены всяких различий  между собою в пределах одного цвета! Не было никогда
попытки исследовать спорные пункты с точки зрения индивидуальной созданности
каждого  из них, а так  как каждый обладает индивидуальным опытом, то всякое
соглашение, естественно, оказывается немыслимым, как и  во всех тех случаях,
где  различные  вещи  обозначаются  одним  словом,  где  язык и  понятие  не
покрывают  друг друга. Неужели "женщины" и "мужчины",  представляя собою две
совершенно  различные группы,  являются  в  пределах  каждой  группы  чем-то
однообразным, совпадающим во всех  пунктах со всеми  прочими представителями
этой группы. На этом  именно и покоятся, большей частью бессознательно,  все
решительно рассуждения  о  различиях между полами.  Нигде  в  природе мы  не
наблюдаем  такого  резкого  разграничения.  Мы видим,  например, постепенные
переходы  от металлов к неметаллам, от  химических соединений  к  смесям, мы
находим  также  промежуточные формы  между  животными  и  растениями,  между
явнобрачными и тайнобрачными, между млекопитающими и птицами. Ведь только из
соображений всеобщей практической потребности найти точку обозрения мира, мы
подразделяем явления, проводим  между ними точные границы, вырываем арии  из
бесконечной мелодии естества. Но "разумное становится нелепым, благодеяние -
мукой" Это  также относится  к понятиям мышления,  как  и  к  унаследованным
законам  оборота  Исходя  из  приведенных  аналогий, мы  и  в  данном случае
признаем совершенно невероятным предположение,  что  природа  провела резкую
грань между всеми существами  мужского рода - с одной стороны, и  существами
женского  рода  -  с  другой В  связи  с  этим  невозможно  охарактеризовать
какое-либо существо,  как нечто,  стоящее  по  ту  или другую  сторону  этой
пропасти. Даже грамматике,  и той чужда эта резкость. К бесконечным спорам о
женском вопросе неоднократно привлекали анатома в качестве верховного судьи.
Он должен был разрешить
     спорное  разграничение  между  врожденными,  а  по