так  как у нее нет стыда, который можно
было бы оскорбить.  Таким  образом  оказывается, что женщина или  никогда не
бывает голой,  или пребывает в вечной наготе.  Она  никогда  не  может  быть
голой, так как не в состоянии придти  к мысли об истинной наготе. Она всегда
остается голой, так  как  в ней отсутствует то, что могло  бы  привести ее к
сознанию  своей (объективной)  наготы  и послужить импульсом к ее прикрытию.
Что можно быть голым  и в одежде - истина, недоступная только тупому уму, но
плох тот психолог, на которого  одежда  так убедительно  действует,  что  он
отказывается  говорить  о  наготе. Женщина  объективно  всегда нага,  даже в
кринолине и корсете.
     Это  находится в неразрывной связи с тем значением,  которое  имеет для
женщины слово "я". Когда спрашивают женщину, что она разумеет под своим "я",
то она не может себе представить ничего иного, кроме  своего тела. Внешность
-  это  "я" женщин.  "Рисунок  человеческого  я"  набросанный  Махом  в  его
"Предварительных   антиметафизических   замечаниях",   дает   нам   истинную
характеристику  "я"  совершенной  женщины.  Если  Э.  Краузе  говорит,   что
самосозерцание "я" вполне выполнимо то это вовсе не  так  смешно, как думает
Мах, а за ним многие другие, которым в произведениях Маха понравилась именно
эта "шутливая иллюстрация философского "Много шума из ничего".
     Женское  "я"  является  основанием ее специфического тщеславия. Мужское
тщеславие есть проявление воли к  ценности. Объективная форма его выражения,
его чувствительность, заключается в потребности устранить всякое сомнение со
стороны  других  людей в  достижимости этой ценности. Личность - это то, что
дает мужчине ценность и вневременность. Эта  высшая ценность, которую нельзя
отождествить с ценой,  так  как  она, по выражению  Канта,  "не  может  быть
замещена никаким эквивалентом", "она выше всякой цены, а  потому  совершенно
устраняет возможность эквивалента" - эта ценность есть достоинство  мужчины.
Женщины,  вопреки мнению Шиллера, не  обладают  никаким  достоинством.  Этот
пробел старались заполнить изобретением слова дама. Их тщеславие естественно
направится  к  высшей  женской  ценности, т.  е.  к  сохранению, усилению  и
признанию  их телесной красоты.  Тщеславие Ж,  таким  образом,  представляет
собою  с одной стороны  известное  расположение  к своему собственному телу,
расположение,   присущее   только   ей,   чуждое   даже   самому   красивому
(мужественному) мужчине. Это своего рода радость, которая проявляется даже у
самой некрасивой  девушки, когда она любуется собою в  зеркале, трогает себя
или испытывает какие-либо ощущения отдельных органов своего  тела. Но тут же
с яркой  силой и возбуждающим предчувствием вспыхивает в ее  голове  мысль о
мужчине, которому когда-нибудь будут принадлежать все эти прелести.  Все это
еще раз  доказывает,  что женщина может находиться одна, но  она никогда  не
может  быть  одинокой. С  другой  стороны,  женское тщеславие  выражается  в
потребности, чтобы тело женщины вызывало удивление и было  предметом желания
возбужденного в половом отношении мужчины.
     Эта потребность столь сильна,  что существует в действительности  много
женщин,  которых   вполне   удовлетворяет  это   восхищение,  сопровождаемое
вожделением у мужчин, и  завистью у женщин, этого для них вполне достаточно.
Других потребностей у них совершенно нет.
     Итак, женское  тщеславие  есть  внимание, всегда обращенное  на других,
женщины живут только мыслью о других. Щепетильность женщины имеет именно это
основание. Женщина никогда в жизни не забудет, что какой-то человек нашел ее
безобразной. Сама она никогда не признает себя некрасивой, в крайнем случае,
она согласится с  тем, что ее недооценивают.  Но и к этому печальному выводу
приводят  ее единственно  победы,  одержанные  другими женщинами над  ней  в
борьбе замужчину. Нет женщины, которая нашла бы себя  в зеркале некрасивой и
непривлекательной. У  женщины собственная  безобразная внешность никогда  не
приобретает  столь  мучительной реальности,  как у  мужчины.  Она  до  конца
старается разубедить в этом себя и других.
     Где  источник  подобного  тщеславия  женщины?  Оно вполне  совпадает  с
отсутствием  у  нее  умопостигаемого "я", с  отсутствием  того, чему человек
придает   всегда   абсолютную   ценность.   Оно   объясняется    отсутствием
самоценности. Так как женщина лишена  всякой самоценности  для себя и  перед
собой, то вполне естественно, что она старается приобрести ее для других или
перед другими, путем превращения  себя в объект для изучения с  их  стороны,
вызывая  в  них  восхищение и  вожделение.  Единственное  в мире.  что имеет
абсолютную бесконечную ценность,  есть душа. "Вы лучше многих птиц", говорил
Христос людям. Женщина оценивает себя не с той точки зрения,  насколько  она
оставалась  верной своей  личности,  насколько она была свободна. Всякое  же
существо, обладающее  своим  "я",  оценивает себя  так и только так. Если же
женщина всегда и без  всякого исключения ставит себя на  ту высоту,  которую
занимает  муж, избравший  ее - обстоятельство, которое  вполне соответствует
действительности,   если   она   далее  приобретает  ценность  только  через
посредство своего мужа или любовника, так  что она не  только в социальном и
материальном отношении, но и в глубочайшей  сущности своей теснейшим образом
связана  с браком, если это все  так, то  вывод может быть только один:  она
сама  по себе не обладает никакой ценностью, у нее  отсутствует самоценность
человеческой личности. Женщина приписывает себе ценность, сообразно ценности
других  предметов: денег и  богатства,  количества и пышности своих платьев,
театрального яруса, в котором находится ее ложа,  своих детей и прежде всего
сообразно  ценности  своем  обожателя,  своего  мужа.  Самым  верным оружием
женщины в споре ее с  другой женщиной является указание на высшее социальное
положение своего мужа, на богатство, почет  и титул  его. при  этом является
нелишним  указать  на  сравнительную  его  молодость и многочисленность  е