Правда, кубинский ученый сделал оговорку, что имеет в виду ближайшие сто – сто 
пятьдесят лет. Так что время у нас еще есть, проверим, кто прав. ' А вечером к 
нам приехали Игорь Фесуненко и его коллега корреспондент АПН Игорь Немира. В 
столовой команды они рассказали экипажу о своих поездках по стране и встречах с 
Фиделем Кастро, о трудовых буднях Кубы, о сафре – грандиозной по своим 
масштабам битве за сахар, когда десятки тысяч добровольцев из всех городов и 
сел страны выходят на рубку сахарного тростника; о людях Кубы – сильных, 
страстных, энергичных, безмерно любящих свою страну и гордящихся тем, что Куба 
– первая социалистическая держава западного полушария.
Подробно о своих кубинских впечатлениях наши гости напишут сами; скажу только^ 
что я испытал чувство черной зависти, когда Фесуненко рассказал о своей поездке 
по острову Пинос. Сейчас там цитрусовые плантации, асфальтированные дороги и 
кинотеатры, и все же прошлое не покинуло безвозвратно «остров сокровищ». На 
Пиносе есть музей с разными пиратскими экспонатами, до сих пор экспедиции ищут 
и поднимают потопленные каравеллы, а многие места на острове носят прежние 
наименования – бухта Генри Моргана, бухта Удачи. Игорь бродил по этим местам, 
вспоминал Сильвера, Израэля Хендса и Джима Хокинса, забирался на холм Подзорная 
Труба и видел Северную бухту, из которой многострадальная «Испанъола» увозила 
сокровища капитана Флинта.
Согласитесь, что Игорь – человек, достойный зависти.



Искушения, швартовки и дружеские встречи

Мы прошли вдоль кубинских берегов по Саргассову – морю, полюбовались (в 
локатор) Бермудскими островами и через Наветренный пролив вновь завернули в 
Карибское море. На карту я боялся смотреть: справа – Ямайка, слева Гаити… Ох, 
как близок тот самый локоть, который нельзя укусить! «Заход не предусмотрен» – 
и точка, глазейте в бинокль, товарищ. Я столько хныкал и ныл по этому поводу, 
что знатоки нашептали мне соблазнительную идею. Вот в чем она заключалась. Мы 
будем проходить вблизи островов Мартиника, Сент-Люсия и Барбадос, Поскольку 
бинокль меня устраивает не больше, чем голодного запах чужого шашлыка, я должен 
пойти на жертву. А именно; поднять на весь корабль визг, что у меня болит зуб – 
причем настолько сильно, что я готов с ним расстаться. Не поставить новую 
пломбу, а именно вырвать с корнем, В этом случае капитан по закону обязан 
разжалобиться, зайти в ближайший порт и доставить меня к зубному врачу. Один 
подобный случай имел место на «Королеве» несколько лет назад, когда механик X., 
стоя у фальшборта, зевнул с такой энергией, что в море выпала вставная челюсть. 
Капитану пришлось срочно делать заход: не может ведь такой нужный кораблю 
человек, как механик, питаться одной манной кашей. Пожалуй, это был самый 
дорогостоящий зевок, о котором я когда– либо слышал.
Словом, идея была настолько заманчивая, что я долго изучал в зеркале раскрытую 
пасть, решая, каким зубом пожертвовать. Может быть, этим, над которым уже 
поиздевалась добрая дюжина дантистов?
Или любым другим, который рано или поздно все равно выпадет?
И – не решился: слишком привык я к своим зубам, таким родным, столь бескорыстно 
служившим мне сорок пять лет. Тогда я стал искать себе замену, однако, обойдя 
весь корабль, везде наталкивался нз отказы и непонимание: каждый с чрезвычайной 
охотой готов был сопроводить меня к дантисту, чтобы насладиться моим воплем, но 
^. непостижимым эгоизмом категорически отказывался жертвовать своим зубом. А 
еще говорят о морской дружбе!
Так что Малые Антильские острова мы видели только в бинокли.
Самое обидное, что мимо Барбадоса «Королев» проскочил буквально в полутора 
милях, да еще днем, в изумительную солнечную погоду; меня даже не утешило, что 
я своими глазами видел ту самую пиратскую бригантину с вьющимся по ветру 
«Веселым Роджером», которая когда-то гналась за «Королевым». На этот раз она 
красовалась у причала, поджидая туристов, готовых оплатить ее разбойничьи 
шуточки.
Несколько дней мы шли в заданную точку Атлантики для встречи с бразильскими 
судами, участвующими в Тропическом эксперименте.
Нам предстояла – очередная сверка приборов, или сравнение, – научная работа, о 
смысле которой рассказывалось выше. Один за другим на горизонте появлялись 
дымки кораблей, подтягивающихся к мест)' встречи. Сначала подошли наши «Прибой»,
 «Волна» и «Океан», а потом и два бразильских судна, «Адмирал Салданья» и 
«Сириус».
Никак не могу привыкнуть к этому чуду – – встрече в открытом море. В Москве 
договариваешься о рандеву с приятелем, намечает» десять ориентиров, чтобы 
избежать путаницы, и все равно вывернешь шею, пока его разыщешь. Каково же 
найти друг друга в безбрежном; океане? Моряки посмеиваются: солнце и звезды, 
говорят они, видны отовсюду, и перепутать их с другими ориентирами никак 
невозможно, Знаешь об этом и про навигационные приборы краем уха слышал, а все 
равно каждый раз удивляешься, когда в сотнях миль от берега являются на 
свидание корабли – точно в намеченное время.
Наше свидание имело не только лирическую, но и деловую основу, и «Великий 
координатор» Ткаченко устроил радиолетучку, чтобы обсудить с коллегами план 
сверки. Было решено, что «Академик Королев» как флагман станет на глубоководный 
якорь, а вокруг него будут дрейфовать остальные суда.
Глубоководный якорь – сложная и дорогостоящая штука, немногие корабли науки 
могут им похвастаться. Опускается он в море при помощи глубоководных лебедок.