ат. В Арктике так положено – выручать.
НЕВСКАЯ. Но когда, когда?
БЕЛУХИН. Когда время придет. Ты небось Библию и в руках не держала, а там про 
это написано.
НЕВСКАЯ. Нет, не доводилось.
БЕЛУХИН. Дед нам вслух читал и ложкой по лбу бил, кто зевал. Там и было 
сказано: время плакать и время смеяться, время любить и время ненавидеть, время 
ждать и время садиться в самолет.
АННА ГРИГОРЬЕВНА. Не было тогда самолетов, старый брехун.
БЕЛУХИН. По-твоему, пешком, что ли, тогда передвигались? Ковры-самолеты были, 
летающие тарелки.
АННА ГРИГОРЬЕВНА. Вот так он всю жизнь и морочит людям головы. Не знаю, за что 
его терплю.
ЛИЗА. Счастливая ты, тетя Аня.
АННА ГРИГОРЬЕВНА. Велико счастье!
БЕЛУХИН. Но не так уж и мало, девяносто три кило живого весу.
ГРИША. Я вдруг понял, почему женщины пошли в Арктику.
ЛИЗА. Наконец-то узнаю! Почему же, Гришенька?
ГРИША. Потому что этого потребовали законы природы. Все в мире должно быть 
уравновешено: приливы и отливы, циклоны и антициклоны, мужчины и женщины. К 
тому же мужчины без женщин глупеют, а женщины без мужчин дурнеют.
НЕВСКАЯ. Ты стал слишком болтливым.
ГРИША. Ты сама так говорила, я просто повторил твои слова.
НЕВСКАЯ. И напрасно, ты не попугай.
СОЛДАТОВ. Схватил тройку с минусом за поведение?
ЗОЗУЛЯ. По существу, Гриша рассуждает весьма здраво: именно законы природы. 
Медведь, например, иногда проходит тысячу километров в поисках самки, а…
АННА ГРИГОРЬЕВНА. Фу ты, сравнил!
ЗОЗУЛЯ. Простите, естественная аналогия. Однако мне хотелось бы, Зоя Васильевна,
 поздравить вас с оригинально и не по летам мыслящим братом. Чувствуется ваше 
влияние.
ЛИЗА. Вот и Михаил Иваныч докатился до комплиментов! Посидим здесь сутки, он и 
в любви тебе признается.
ЗОЗУЛЯ. Елизавета Петровна… И вы, и Зоя Васильевна мне в дочери годитесь.
ЛИЗА. Таких больше всего и любят, которые в дочери годятся.
ЗОЗУЛЯ. Однако я надеюсь…
ЛИЗА. Конечно, надейтесь, Михаил Иваныч, не знаю, как Зоя, а для меня мужчина 
начинается с пятидесяти лет.
ИГОРЬ. Тогда все кончено, двадцать девять лет я ждать не смогу.
ЛИЗА. Для тебя, Игорек, я, может, сделаю скидку.
СОЛДАТОВ. Как на залежалый товар? Не соглашайся, Игорь, ты у нас со Знаком 
качества, любимчик-херувимчик. Нецелованные нынче идут по высшей ставке.
АННА ГРИГОРЬЕВНА. Грубиян ты, чего в юношу вцепился?
СОЛДАТОВ. Видали мы таких юношей, возили по Москве.
АННА ГРИГОРЬЕВНА. Уж не ревнуешь ли?
ИГОРЬ. Не надо, Анна Григорьевна, у нас, как говорится, несовместимость. 
Нарвешься, Слава…
СОЛДАТОВ. Тю-тю! Угрожаешь?
ИГОРЬ. Предупреждаю.
СОЛДАТОВ. Может, выйдем, поговорим?
ИГОРЬ. Пошли.
АННА ГРИГОРЬЕВНА. Я вам пойду, сосунки! Коля, держи этого долговязого дурня!
БЕЛУХИН. Из обоих лапши нарежу, пацанье пузатое! Кыш на место! Несовместимость… 
Словечек модных понабрались…
ИГОРЬ. Дело не в словечках.
БЕЛУХИН. Помолчи, медведь тебя задери! Несовместимость… Закон коллектива такой: 
первым делай самую тяжелую и грязную работу. Не жди, когда тебя позовут или 
очередь дойдет – первым делай! Тогда будет тебе и другим полная совместимость. 
Вы же пока что ничем, кроме пустозвонства, себя не проявили. Кто из вас 
вызвался натаскать плавника, заготовить дровишек, расчистить от снега двери? 
Почему не вы, а Илья с Димой первыми пошли на скалу? Зарубите себе на носу: 
морду набить – невелика заслуга, а чтобы в Арктике выжить – одной спеси мало. 
Еще суток не прошло, а вы… Смотреть противно!
АННА ГРИГОРЬЕВНА. Радоваться надо, что живые, в тепле сидим, крыша над головой.
ЗОЗУЛЯ. Я бы добавил: практически в полной безопасности. Вы, Слава, в Арктике 
оказались случайно, но Игорь… Простите, я давно хотел вас спросить: к Чистякову 
Юрию Сергеевичу вы имеете отношение?
ИГОРЬ. Это мой отец.
ЗОЗУЛЯ. Ваше счастье, что он не видел вас в эту минуту! Юрий Сергеевич никому 
не прощал нарушений полярной этики. Друзья, профессор Чистяков – известный 
гляциолог, друг Николая Николаевича Урванцева.
ЛИЗА. Не видать мне теперь Игоря, как своих ушей! Славчик, твои шансы растут.
СОЛДАТОВ. А ты не торопись, у меня папаня тоже не лаптем щи хлебает.
ЛИЗА. Неужто академик или генерал?
СОЛДАТОВ. Скажешь… Академики перед ним за версту шапки снимают. Бери повыше: 
столяр-краснодеревщик.
БЕЛУХИН. Чистяков, однако, у нас на Стерлегова бывал, на Таймыре его хорошо 
знают. Ученый, а в обращении прост, веселый мужик, с бородой. Помнишь, Анюта?
АННА ГРИГОРЬЕВНА. Как не помнить, представительный мужчина.
ЗОЗУЛЯ. Отец вам не рассказывал, Игорь, как он с медведем встретился лет 
тридцать назад в Усть-Таймыре?