– И скажу!
– Ну, кто?
– Ты!
– Идите, ребята, лаяться на верхнюю палубу, – вмешивался третий. – На твоём 
месте, Коля, я бы такую публику близко не подпускал к лаборатории. Так мне 
можно приступать, да, Коля?
– Можно, – включался четвёртый, – мыть посуду на камбузе. Когда Коля, я должен 
вернуть тебе ключи?
Сеюдняшней ночью, опутав Колю сетью интриг, достойных пера Дюма-отца, 
лабораторией овладели Лев Черепов, Геннадий Васев и Валерий Смирнов, аэролог из 
Мирного. Когда утром я пришёл к ним в каюту, друзья, утомлённые, но бесконечно 
счастливые, по-братски делили добрую сотню свежеотпечатанных фотокарточек.
– Посмотрят жены на эти бесконечно дорогие лица, – ораторствовал Валерий, – 
прослезятся и воскликнут; «Ах, зачем я отпустила его на край света! Ах, какой 
он мужественный и прекрасный! Как я была к нему несправедлива, когда он 
приходил домой и шастал по квартире в грязных ботинках!»
– А твоему начальнику, Валерий, не до смеха, – сообщил Черепов. – Шантажируют.
Все прыснули. Дело в том, что в Монтевидео Геннадия Ивановича Бардина 
сфотографировали в тот момент, когда он, галантно улыбаясь, помогал красивой 
сеньоре с ребёнком войти в автобус. Теперь шантажист требовал в обмен на 
негатив три катушки дефицитнейшей цветной плёнки, а в случае отказа грозился 
послать жене Бардина огнеопасную фотографию с трогательной надписью.
Однако, вспомнив о жёнах, все украдкой вздохнули. Жён мы не увидим долго. 
Антарктида – единственный на земном шаре континент, твёрдо решивший обойтись 
без представительниц нежного пола. Был, правда, случай на одной американской 
станции, когда начальник и его заместитель, большие и старые друзья, взяли с 
собой на зимовку жён, тоже верных подруг – водой не разольёшь. Две королевы на 
одном троне, две примы-балерины на одной сцене, наверное, с большим успехом 
разделили бы сферы влияния. Для начала жены вдребезги переругались, потом 
превратили в смертельных врагов своих мужей и в завершение, расколов пополам 
коллектив, натравили образовавшиеся половины одна на другую. Станция быстро 
превратилась в бедлам, и возмутительниц спокойствия пришлось срочно вывозить 
специальным рейсом. И – любопытнейший психологический момент, ждущий от науки 
своего объяснения – едва самолёт с верными подругами оторвался от полосы, как 
их мужья едва ли не задушили друг друга в объятиях, а враждующие половины без 
промедления последовали примеру своего начальства.
После этого случая женщины, по никем не писанному закону, на антарктических 
станциях присутствуют только на фотографиях и на журнальных страницах. И 
конечно, в мечтах.
– Однажды, когда я дрейфовал нд СП-17, – вспоминал Валерий Смирнов,
– произошла такая история. Сплю я в своём мешке и вдруг слышу сквозь сон… 
женский смех! Считаю в уме до десяти, умножаю тринадцать на девятнадцать, 
дёргаю себя за уши, всё равно – женский смех. Ну, думаю, рехнулся. Высовываюсь 
из мешка, чтобы попросить ребят сбегать за доктором, и вижу – стоит в их 
окружении девушка, отбивается от комплиментов и хохочет. Протёр глаза, открыл 
снова – та же девушка! Оказалось, что она, диспетчер аэропорта из Т., 
элементарно обманула командира корабля сказала, что ей велено сопровождать на 
станцию груз. Диспетчер – лицо официальное, командир поверил, ему и в голову не 
пришло, что девчонка просто-напросто решила осуществить свою голубую мечту и 
побывать на СП. Она предполагала полчасика побродить по льдине, 
сфотографироваться у торосов и улететь обратно, но, по закону падающего 
бутерброда, началась пурга. Естественно, в Т. хватились: исчез диспетчер! 
Обыскали все окрестности, перенервничали, извелись, думали – медведь скушал 
красавицу, а та ни жива ни мертва трое суток сидела на льдине и трепетала при 
мысли о последствиях своего вояжа. И не зря. Когда разъярённое начальство 
заполучило диспетчера обратно, оно немедленно… Что сделало, кто угадает? 
Бесполезно, можете вывихнуть мозги: взвесило девчонку на точных весах в одежде 
и в валенках и заставило её заплатить за перевозку каждого килограмма веса по 
установленной для СП таксе!
Выслушав эту поучительную историю, мы с минуту молча мечтали о том, чтобы в 
Антарктиду полетел самолёт и чтобы на него подобным же обманным путём забрались 
наши жены. Мы приходим в Мирный, а они встречают нас на берегу. Какой взлёт 
фантазии!
Заговорили о жёнах. Чтобы они не зазнались, не стану приводить хвалебных од, 
продекламированных в их честь. Каждый лез вон из кожи, расхваливая свою супругу.

– У всех вас, друзья, превосходнейшие жены, – изрёк один иа нас, – по в одном 
отношении они все же уступают моей.
– В каком же это отношении? – послышался ревнивый ропот.
– Моя жена – болельщица, причём высокого класса. Если вы честные люди, то 
признаете, что не каждый из вас может похвастаться такой удачей. Ибо мы вместе 
смотрим по телевизору футбол и хоккей, вместе ходим на стадион, а по утрам 
вырываем друг у друга из рук «Советский спорт». Ну, каково?
Все честно признались, что рассказчик достоин зависти.
– То-то же, черти. Но это ещё не все, я добью вас такой историей. За несколько 
часов до отхода «Визе» из Ленинграда я обнаружил, что моя электробритва 
схватила что-то вроде гриппа: она то кашляла, то хрипела, то чихала целыми 
сериями. Короче, вышла из строя. В мастерской её брались отремонтировать, но 
через две недели. Я собирался было уйти, как вдруг жена навострила уши: мастера 
горячо обсуждали предстоявший вечером хоккейный матч СКА – «Спартак». «Не