После пожара Костя навестил меня в больнице, умолял, чтобы я примирила его с 
Дашей, ибо случилось недоразумение – потерял её в дыму. В это я как-то не очень 
поверила, но из Костиных оправданий одно и в самой деле показалось мне весомым: 
именно он, благополучно спустившись вниз, информировал Диму Рагозина, о 
ситуации в «Несмеяне», и Чепурин пробивался туда, точно зная, что в салоне 
находится много людей. Но когда я позвонила Даше и просила за Костю, она очень 
удивилась: «Костя? А кто это такой? Оленька, ты чего-то путаешь… Нет, нет, 
путаешь, путаешь… Не помню такого».



13

В последней фразе Чепурина имеется одна довольно-таки существенная неточность: 
вынести-то вынесли, но совсем «не таким макаром»! Оставлять людей в помещении, 
куда через треснувшую стену вовсю валил дым, больше было нельзя, поэтому все 
четверо пожарных отдали им свои загубники и маски, подхватили на руки – и бегом 
по коридору в спасительный холл, а оттуда вниз, на четвёртый этаж. Все девочки 
и Анна Ильинична, балетмейстер, живы-здоровы, несколько дней назад я собрала их 
у себя, сидели, пили чай, вспоминали… Самое забавное, что две девочки недавно 
вышли замуж, а Говорухин, как обещал, плясал на их свадьбах – почётный гость!



14

Дальнейшая судьба двух «отважных разведчиков» сложилась так. Бросив на произвол 
судьбы столь любимого ими юбяляра, товарищей и обеих жён, они спустились вниз 
на последнем лифте, поздравили друг друга с чудесным спасением и, смутно 
чувствуя, что в моральном плане выглядят не лучшим образом, стали изображать 
бурную деятельность: давали советы пожарным (пока те не выставили их за 
оцепление), звонили в 01, в различные и нисколько в этом не нуждавшиеся 
городские инстанции и т.д. Увы, это не спасло их от пренеприятнейших разговоров 
и дома и в кабинете директора. Что касается жён, то они в конце концов их 
простили – и детей жалко, и женское сердце отходчиво. Но Арбуз был неумолим. «В 
боевой обстановке я бы отдал вас обоих под трибунал, – заявил он. – Нынче и 
обстановка и времена другие, простимся по-хорошему, но с одним условием: не 
оправдываться и не бить на жалость! Иначе будем прощаться по-плохому».

Баринов подал заявление «по собственному желанию», а Курову срочно созванное 
профсоюзное собрание откаэало в доверии
(прим. Нестерова-младшего)
.