и-лентами  здоровенного
детину, растерянно озирающегося вокруг. Рядом с ним причитала женщина:
   - Горжетку из рук выхватил!
   - Ох, бандюга! Он и вчера таким же манером...
   - Управы на них нет!..
   - Лисья горжетка, почти новая!.. От себя оторвала, для детей! - иска-
ла сочувствия толпы женщина, мельком остановившись заплаканными  глазами
на Кольцове.
   Толпа распалялась все сильней, люди размахивали руками, плотнее окру-
жая стоявшего с нагловатым видом грабителя. А тот вдруг, резким движени-
ем надвинув на глаза кепку, выхватил из кармана лимонку и занес  ее  над
собой.
   - А ну, разбегайсь!.. - закричал он неожиданно тонким, бабьим,  голо-
сом. - Подорву всех в три господа бога вашего!
   Кольцов внимательно взглянул в расплывшееся лицо детины,  увидел  ма-
ленький, перекошенный яростью рот, лишенные цвета глаза. "Этот может,  -
подумал Павел, - вполне может рвануть". И, стараясь  глядеть  бандиту  в
глаза, двинулся на него. Тот вобрал голову в плечи, еще крепче сжимая  в
руке гранату. Глаза его беспокойно метнулись по лицу Кольцова:
   - Тебе шо?
   Кольцов коротко взмахнул рукой. Бандит, громко охнув, как мешок,  по-
летел на мостовую, граната осталась в руках у Кольцова.
   Через несколько минут упирающегося грабителя уводил подоспевший  пат-
руль, а к Кольцову торопливо подошел тот самый человек в пенсне, который
возмущенно торговался с крестьянином.
   - Посмотрите туда! - сказал он заговорщически, движением глаз показы-
вая на двоих в штатским. - Те двое фотографируют, и я слышал, разговари-
вают не по-нашему, не по-российскому.
   Действительно, двое в штатском, судя по  одежде,  иностранцы,  как-то
странно суетились поодаль. Один из них, более высокий, загораживал  спи-
ной своего спутника, а тот из-за спины навскидку щелкал фотоаппаратом.
   Павел подошел к ним и властно спросил:
   - Кто такие?
   - О, сэр, мы имеем мандат! - торопливо отозвался один из иностранцев,
высокий, сухощавый, с квадратной челюстью. - Да-да,  документ  от  вашей
власти! - Он готовно достал документы, протянул их Кольцову и чуть высо-
комерно представился: - Корреспондент английской газеты "Таймс". А  это,
- англичанин с гостеприимной улыбкой указал на своего  товарища,  -  это
мой французский коллега... э-э... знаменитый корреспондент еженедельника
"Матэн". Наши читатели... как это... очень интересуют себя, что происхо-
дит в России.
   Кольцов стал просматривать документы. Но они оказались  в  порядке  -
всевозможные печати подтверждали  это.  Кольцов  вернул  документы  вла-
дельцам.
   - Чем вас мог заинтересовать этот мародер?
   - Уличная сценка...  жанровый  снимок...  всего  лишь...  -  поспешно
объяснил англичанин, но глаза его смотрели обеспокоено.
   Корреспондент еженедельника "Матэн" произнес несколько фраз  по-фран-
цузски и уставился на Кольцова. Англичанин с готовностью перевел:
   - Мой коллега говорит, что он, э-э, намерен дать материал о  ваших...
как это...  -  тут  англичанин  досадливо  щелкнул  пальцами,  -  продо-
вольственных затруднениях. Он говорит,  что  это  заставит  капиталистов
раскошелить себя... и они пришлют вам много-много продуктов...
   - До рождества как будто еще далеко, господа, зачем же сочинять  свя-
точные рассказы?! - отрезал Кольцов и, резко повернувшись, пошел к трам-
вайной остановке. Не мог знать он тогда, что у этой  мимолетной  встречи
будет продолжение, необычное продолжение, едва не стоившее ему жизни...
   Часов в десять утра Кольцов отыскал на площади  Богдана  Хмельницкого
дом, указанный в предписании Житомирского военного комиссариата.  Прочи-
тал четко выведенную надпись, извещавшую о  том,  что  здесь  помещается
Всеукраинская Чрезвычайная комиссия, и, невольно одернув  видавший  виды
командирский френч, поправив ремни снаряжения, с  подчеркнутой  подтяну-
тостью вошел в подъезд.
   В вестибюле его встретил юноша в студенческой куртке.  Они  прошли  в
ногу, как в строю, через небольшой зал, где двое пожилых  красноармейцев
деловито возились с пулеметом. Над ними, прямо на  стене,  размашистыми,
угловатыми буквами было написано: "Чекист, твое оружие -  бдительность".
Так же в ногу поднялись по широкой лестнице на второй этаж. Сопровождаю-
щий открыл перед Кольцовым дверь, обитую черным, вязкого отлива коленко-
ром.
   Из-за стола поднялся и пошел навстречу Кольцову худощавый, с  ввалив-
шимися щеками человек. Его глубоко запавшие глаза, окаймленные  синевой,
улыбчиво смотрели на Кольцова.
   "Какие знакомые глаза! - мгновенно промелькнула мысль. - Кто это?"  А
худощавый человек протянул уже руку и весело произнес:
   - Ну, здравствуй, Павел!
   И тут Кольцова озарило: да это же Петр  Тимофеевич!  Петр  Тимофеевич
Фролов! Павел радостно шагнул ему навстречу...
   И опять память вернула Кольцова в  былые,  далекие,  тревожные,  дни,
когда, расстреляв мятежный "Очаков", царские власти напустили на  Севас-
тополь своих ищеек. Те денно и нощно рыскали по