отмистра  легла  чья-то
рука.
   Волин недовольно обернулся: сзади стоял Щукин.
   - Покажите  пистолет,  ротмистр.  -  Начальник  контрразведки  как-то
странно смотрел на растерявшегося Волина.
   - "Смит-Вессон", - упавшим голосом зачем-то  объяснил  Щукину  Волин,
передавая пистолет.
   Щукин с подчеркнутым спокойствием опустил пистолет Волина себе в кар-
ман.
   - Что все это значит, господин полковник? - скорее изумленно, чем ис-
пуганно, спросил Волин.
   Щукин ледяным взглядом посмотрел на него и, с трудом совладев с подс-
тупившим гневом, ответил:
   - Не задавайте глупых вопросов, Волин, или как вас там еще! Вы  арес-
тованы!
   - Не понимаю... Объясните мне, наконец... Это... это черт знает  что!
- растерянно возмущался ротмистр, и тонкая, голубенькая жилка у него  на
шее нервно запульсировала.
   Но Щукин не слушал, он громко приказал:
   - Взять его!..
   В тир вошли два унтер-офицера с винтовками и встали как вкопанные  по
бокам Волина. Ротмистр несколько раз нервно дернул щекой и сник. По зна-
ку начальника контрразведки его вывели из тира.
   Забившись в темный угол, Юра испуганно наблюдал за всем происходящим.

 
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
 
   Громко ударил колокол, возвещая о прибытии поезда. Зашевелился  свод-
ный духовой оркестр, ярко начищенные трубы музыкантов празднично  сверк-
нули на солнце.
   Замер строй почетного караула. Офицерская полурота корниловцев в  но-
вых, хорошо сшитых мундирах, с шевронами на рукавах, казалось, не  дыша-
ла.
   Стихли разговоры мужчин и щебетания дам в депутации почетных горожан.
Живописной толпой они стояли под перевитой зеленью аркой вокзала. Впере-
ди  всех  иконописно  выделялся  в  шелковой  рясе,  с  золотым  крестом
харьковский архиерей Харлампий, рядом с ним о чем-то шептались два бога-
тейших человека Украины и России - Бобринский и Рябушинский. Вытянулся и
так застыл градоначальник Щетинин.
   Поезд медленно подходил к перрону. Ковалевский отделился от  свиты  и
встал на краю ковровой дорожки. Он заранее подготовил слова обращения  к
высоким гостям и собирался сказать, что он счастлив приветствовать в ли-
це генералов великие державы, не оставившие Россию в тяжкий час  испыта-
ний. Но когда, шагнув навстречу выходившим из вагона бригадному генералу
Бриксу и  генералу  Журуа,  увидел  на  их  лицах  одинаковое  снисходи-
тельно-рассеянное выражение уже привыкших к обязательным почестям людей,
вся напыщенность и банальность приготовленной фразы  покоробила  его,  и
Ковалевский с неожиданной для самого себя сухостью сказал по-английски:
   - Рад, весьма рад! - и повторил то же и тем же тоном пофранцузски.
   Следом за Бриксом и Журуа из вагона высыпали, что-то весело крича  на
ходу и приветливо размахивая руками, журналисты с тяжелыми фотоаппарата-
ми в руках. Сразу же бросились в толпу, стремясь во всех  деталях  запе-
чатлеть церемониал встречи.
   Гремело неукротимое русское "ура", женщины вытирали платочками  слезы
праздничного умиления, бросали гостям букетики цветов. Юра стоял в  этой
толпе и тоже изо всех сил кричал "ура", дважды провел кулаком по  глазам
и подумал о том, что теперь с красными будет покончено, раз такие иност-
ранные гости приехали сюда, в Харьков. Впрочем, так думал не  один  Юра.
Многие из тех, кто встречал союзников, с надеждой думали о скором  конце
войны...
   Чеканя шаг под звуки встречного марша, к союзникам подошел  начальник
почетного караула. Лихо отсалютовав  шашкой,  отдал  положенный  рапорт,
шагнул в сторону. И генералы в сопровождении Ковалевского направились  к
неподвижным шеренгам корниловцев.
   Кольцов и несколько прибывших с Бриксом и Журуа офицеров остались  на
месте, и тут внимание Кольцова привлекла пронзительная  вспышка  магния.
Он увидел, как один из приехавших с миссией журналистов, взгромоздив  на
высокий выступ платформы треногу, торопливо меняет в фотографическом ап-
парате кассету, и что-то удивительно, знакомое почудилось ему в этом уд-
линенном, с тяжелым подбородком, лице. Когда журналист, подготовив аппа-
рат к съемке, снова поднял голову, Кольцов сразу вспомнил весенний Киев,
рынок на Подоле... Хотел тут же отвернуться - и  не  успел;  взгляды  их
встретились, и Кольцов понял, что журналист тоже уже выделил его из всех
офицеров, тоже пытается вспомнить, где могли они встречаться раньше...
   Журналист тут же склонился к фотографическому аппарату, подняв в  ле-
вой руке подставку с магнием. Но Кольцов понимал, для него это не  более
как передышка: журналист безусловно относился к тем людям, которые  при-
выкли удовлетворять свое любопытство сполна.
   Внешне оставаясь спокойным, Кольцов торопливо перебирал в памяти  все
обстоятельства встречи в Киеве с иностранными жу