сов наших  остались  лишь  огрызки сухарей да  крошки  от
сахарных голов. Это было совершенно в духе Восточного Ветра-- морить голодом
ни в чем не повинных матросов, при этом разлагать их простые души отчаянием,
которое исторгало  у  них залпы  богохульств,  страшных,  как  его  кровавые
утренние зори. За  этими алыми, как кровь, восходами наступали серые дни под
навесом высоких недвижных  туч, похожих  на плиты пепельно-серого мрамора. И
каждое гнусное голодное утро мы с проклятиями призывали Западный Ветер, моля
его  проснуться и  освободить нас или хотя бы налететь и разбить наши суда о
стены недоступного родного дома.

     XXIX


     В  воздухе  Восточной  Погоды,  прозрачном,  как кристалл, преломляющем
свет, как призма,  нам видно было  ужасающее  множество  беспомощно стоявших
судов,--  даже  и  все  те,  которые  в  нормальных  условиях  оставались бы
невидимыми  за горизонтом. Восточный Ветер  находит злобное  удовольствие  в
том, что  обостряет зрение моряков, -- может быть, для того, чтобы они могли
лучше  увидеть всю безмерную унизительность  и безнадежность  своего  плена.
Восточная Погода --  обычно ясная, и это все,  что можно сказать о ней. Она,
если хотите, почти  сверхъестественно ясная. Но какова бы она ни была, в ней
есть что-то  таинственное  и  жуткое. Она  такая двуличная,  что  обманет  и
научные приборы. Ни один барометр не может предсказать восточный ветер, даже
когда в не много влаги. Было бы несправедливостью и неблагодарностью с нашей
стороны утверждать, будто барометр --  нелепое изобретение. Все  дело в том,
что перед хитростями Восточного Ветра бессильна честность  наших барометров.
После  многолетнего  стажа  самый  надежный  инструмент   этого  типа  почти
неизбежно поддается на дьявольскую  хитрость Восточного Ветра и  поднимается
как раз в  тот  момент, когда Восточный  Ветер оставляет свои методы резкой,
холодной и бесстрастной жестокости и наблюдает, как последние остатки нашего
мужества тонут в потоках  страшного холодного дождя. Шквалы  града и мокрого
снега, следующие за молниями в конце западного шторма,  достаточно холодны и
жестоки,  пронизывают  тело и  приводят его  в  оцепенение.  Но  когда сухая
восточная  погода  переходит в дождливую, то  ливни,  обрушенные ею  на вашу
голову,   еще  несравненно   отвратительнее.  Этот   упорный,   настойчивый,
выматывающий нервы  бесконечный ливень наполняет  сердце  тоской  и  дурными
предчувствиями.  А  штормовая  восточная  погода  разливает  в небе какой-то
особенно черный мрак. Западный  Ветер опускает перед  вашими глазами тяжелую
завесу  серого тумана и водяных  брызг,  а Восточный,  вторгаясь в Ла-Манш и
Ирландское море,  сперва доведет свою дерзость и жестокость до бури, а затем
просто-напросто выкальвает вам глаза, и  вы чувствуете,  что ослепли навеки.
Этот же ветер наносит снег. По велению своего  черного, безжалостного сердца
он  хоронит под  слепящей снежной пеленой все суда в  море.  У  него  больше
злодейских замашек  и  не  больше совести, чем у  какого-нибудь итальянского
князя XVII века. Его оружие --  кинжал, который он прячет под черным плащом,
когда  совершает  свои  противозаконные  набеги.  Малейший  предвестник  его
появления  приводит  в трепет  всех  в море --  от  рыболовных  одномачтовых
"смаков" до четырехмачтовых  кораблей,  признавших  своим  владыкой Западный
Ветер. Даже в самом миролюбивом настроении Восточный Ветер внушает тот ужас,
который  мы  питаем  к  предателю.  Я  слышал,  как  при  слабом  дуновении,
возвещавшем его появление, двести лебедок как одна подпрыгнули и залязгали в
ночной  тишине, наполнив  воздух  над дюнами  паническими  звуками  поспешно
выбираемых  из грунта  якорей. К  счастью,  Восточному Ветру часто  изменяет
мужество. Он не всегда дует  в направлении нашего родного  берега. Он не так
бесстрашен и буен, как его брат, Западный Ветер.
     Характеры  этих двух  ветров, которые делят между  собой  господство  в
великих океанах, глубоко  различны. Любопытно,  что  ветры, которые  принято
считать непостоянными и капризными,  остаются  верны  своей  природе во всех
областях земного шара. К нам в Англию, например,  Восточный  Ветер прилетает
через  большой материк, проносясь  над громадными пространствами  суши.  Для
восточного  побережья  Австралии  Восточный Ветер --  это  ветер  с  океана,
прилетающий туда через величайшее на земном шаре водное пространство. Тем не
менее  и  в  Австралии,  и у  нас  сохраняет  свои характерные  особенности,
проявляет удивительное постоянство во всех своих  пороках. Члены династии, к
которой   принадлежит  Западный  Ветер,  несколько   меняют   свой  облик  в
зависимости  от  того,  где  они  господствуют,   --  так  же   какой-нибудь
Гогенцоллерн,  оставаясь  Гогенцоллерном,  становится  румыном  на румынском
троне, или  принц Саксен-Кобургский  учится  облекать  свои  мысли  в  строй
болгарской речи.
     Самодержавная власть  Западного Ветра -- все равно в 40 градусах на  юг
или в 40 градусах на север  от  экватора -- отличается широкой, размашистой,
откровенной и дикой безрассудностью варвара. Ибо он -- великий самодержец, а
чтобы  быть  настоящим самодержцем,  нужно  быть и настоящим  варваром. В ту
пору, когда формировался мой  характер, меня настолько приучили видеть в нем
владыку, что и  теперь  еще я не допускаю мысли о  восстании. К тому же, что
пользы бунтовать в  четырех  стенах против грозной  власти  Западного Ветра?
Нет,  я остаюсь  верен  памяти  могучего  владыки.  Одной  рукой  держит  он
обоюдоострый  меч, другой раздает  награды за рекордные  дневные переходы  и
сказочно быстрые рейсы тем из своих придворных, кто умеет быть  бдительным и
улавливать каждый оттенок его настроения.
     По наблюдению  старых моряков, Западный Ветер  каждые два года  "задает
перцу"  всем,  кому  приходится   плавать  по  Атлантическому  и  даль