воспринять странные его слова.  Не желая оставаться в долгу,  я  предложил
ему выбрать себе в подарок какое-нибудь  оружие  из  нашего  арсенала.  Он
выбрал шпагу, в его представлении, вероятно, олицетворяющую символ  власти
ярче, чем ружье.
     Позже, перед сном, лежа в гамаке и перебирая  в  памяти  все  события
этого дня, я не мог  надивиться  гостеприимству  и  поистине  безграничной
сердечности варраулов.


                            СОЮЗ С ВАРРАУЛАМИ

     С рассветом следующего дня мы пустились в дальнейший  путь  вверх  по
реке.  Плавание не доставляло нам  никаких  хлопот:  был  прилив,  быстрое
течение несло нас в глубь материка, и шхуна,  ловя  к  тому  же  в  паруса
попутный ветер с океана, мчалась как на крыльях.  Когда же ближе к полудню
начинался отлив и течение  реки  изменяло  направление  в  противоположную
сторону, мы подходили к берегу,  бросали  якорь  и  дожидались  очередного
прилива.
     О боже, сколь же фантастическое, да что там фантастическое  -  просто
безумное богатство являла окружавшая нас природа!
     И хотя прежде я слышал о ней  немало  всяких  былей  и  небылиц,  мне
трудно было удержаться теперь от восторга.  Сколько всяких рыб  невиданных
размеров и расцветок мелькало в мутных водах, выпрыгивая  на  поверхность,
сколько всевозможных обезьян резвилось в прибрежных зарослях! Какие только
таинственные звуки не будоражили наше воображение! А что за чудо для  глаз
и сердца, когда высоко в небе над нами пролетали  прекраснейшие  из  птиц,
громадные попугаи, сверкая причудливым сочетанием красок  цветных  перьев.
Сказочные птицы, называемые индейцами араканда  и  арарауна!  А,  наконец,
сами леса, сплошь  покрывающие  берега!  Бушующие  океаны  лесов,  гудящие
мириадами насекомых, леса, так яростно сплетенные и дико заросшие,  что  в
них нельзя ступить и шага без  топора,  -  леса  эти  превосходили  всякое
человеческое воображение!
     Кроме подаренной мне лодки, нас сопровождала  вверх  по  Ориноко  еще
одна с командой гребцов из двух десятков варраулов. Сам Екуана плыл с нами
на шхуне, зато многие из наших араваков предпочли пересесть  с  корабля  в
лодку и плыть на веслах.  Отношения приязни, царившие  в  селении  Екуаны,
сохранились и здесь.  В пути не стихали веселые песни,  велись  задушевные
беседы.
     Нам предстоял еще день пути до Каиивы, когда Ориноко, более похожая в
устье на громадный залив,  стала  принимать  приметы  реки,  правда,  реки
шириной в несколько миль, но все-таки уже явно реки. Следов человека мы до
сих пор не заметили ни разу, но из  чащи  теперь  часто  доносились  звуки
барабанов.  Это нас приветствовали жители прибрежных селений, таившиеся  в
зарослях.
     Екуана, явно довольный, обращаясь ко мне, говорил:
     - Слышишь - это приветствуют тебя, Белый Ягуар! Ты наш брат!
     - Там варраулы?
     - О-ей!
     Порой от берега отчаливала какая-нибудь небольшая лодка с двумя-тремя
гребцами,  которые  жестами  выражали  нам   издалека    свое    дружеское
расположение.
     Прежде чем мы достигли резиденции Оронапи, я собрал на совет Манаури,
Арнака и Вагуру.
     - Скажите мне, варраулы всегда поддерживали такую дружбу с араваками?
- спросил я.
     - Нет, - кратко ответил вождь. - Прежде они часто с нами враждовали.
     - Чем же объяснить их поведение теперь?
     - Теперь все изменилось.
     - А тебя не удивляет такая внезапная перемена?
     - Меня удивляет, - вмешался Арнак.
     - А я говорю вам - все правильно, - решительно успокоил нас  Манаури,
таинственно улыбаясь, словно ему ведомо было нечто неизвестное  нам.  -  И
дело здесь не в араваках,  а  прежде  всего  в  тебе,  Ян.  Это  тебя  они
приветствуют!
     - Это мне и непонятно.
     - А мне понятно.  Ты помнишь, Екуана говорил: война  подстерегает  за
каждым кустом? Это не была шутка, а о тебе идет слава великого вождя.
     - Это ты наговорил им обо мне всяких небылиц! - возмутился я.
     - Манаури говорил правду. Так нужно, - возразил вождь.
     - О какой войне идет речь? С испанцами?
     - Нет.
     - С кем же, черт побери?
     - Пока не знаю. Но разве в лесах мало диких карибов?
     - А варраулы - это карибское племя?
     - Нет.
     Вероятность оказаться втянутым в какую-то сомнительную  авантюру  мне
не особенно нравилась, но создавалось впечатление, что это  льет  воду  на
мельницу Манаури.  Не полагает ли вождь, что в обстановке войны ему  проще
будет завоевать влияние в своем племени?
     Но мере приближения к  селению  Оронапи,  которое  варраулы  называли