Еще до наступления  темноты  мы  навестили  гостей  в  их  хижинах  и
убедились,  что  у  них  ни  в  чем  нет  недостатка,  а  потом,  дружески
предупредив их, чтобы в темноте ради собственного же блага они слишком  не
отдалялись от места ночлега, простились, пожелав им спокойной ночи.
     Арнак и другие разведчики с началом ночи вернулись в Кумаку.  Они  не
обнаружили никаких следов чужих людей.
     Часа через два после полуночи меня разбудили.  Пришел Фуюди.  Он  был
взволнован порученным ему заданием и оказанным доверием. Акавойским языком
он владел неплохо.
     - Поручаю тебе акавоев: под предлогом помощи им  будешь  подслушивать
каждое их слово, но смотри, чтобы они не догадались, что ты их  понимаешь,
- поучал я его. - Главное, чтобы они не знали тебя по прежним временам.
     - Не могут они меня знать, - возразил он, - я научился  их  языку  от
двух акавоев, постоянно живших в нашем племени на реке Померун, и  никогда
не был на Куюни...
     - Тем лучше!.. Какие новости в Сериме?
     - Болезнь вроде бы прекратилась. Выжившие понемногу приходят в себя.
     - А Конесо?
     - Он совсем пал духом, отупел и сник, целыми днями молчит...
     - А другие?
     - Все верят в тебя, Белый Ягуар,  и  хотят  соединиться  с  вами  под
началом Манаури. Они будут делать все, что вы прикажете.
     - Когда сожгут зараженные хижины?
     - На рассвете.
     Это были добрые вести, предвещавшие в племени мир и согласие, удалось
бы только теперь успешно предотвратить опасность со стороны акавоев,  если
она существовала.
     - Серимцы оповещены о появлении акавоев?
     - Да. Там будут теперь начеку.
     После разговора с Фуюди я велел ему пару часов поспать, а сам  обошел
сторожевые посты и застал всех на местах.  Навестил  я  и  пальмовую  рощу
бурити: часть воинов продолжала танцевать мукуари, и грохот  барабанов  не
смолкал до самого утра. Ночь прошла спокойно.
     На рассвете вся Кумака была на ногах. Сторожевые посты я выдвинул как
можно дальше от селения, а отряды наиболее опытных и  умелых  охотников  и
рыболовов выслал на разведку в лес и к реке Итамаке.
     С самого утра вокруг хижины  акавоев  началось  оживленное  движение.
День был солнечный,  и  пришельцы  разложили  на  земле  содержимое  своих
мешков, воткнув рядом копья и палицы.  Их копья имели особую форму и  были
похожи на огромные стилеты.
     Чего только не было среди их товаров! И крохотные горшочки  с  ценным
ядом урари, приобретенным  у  индейцев  макуши,  живущих  у  подножия  гор
Пакараима, и  разные  ожерелья,  и  прочие  украшения  из  клыков  ягуара,
каймана, обезьян, а также из редких  плодов.  Все  это  радовало  глаз,  а
Дабаро охотно объяснял нашим мужчинам и  женщинам,  от  каких  племен  это
получено: карибиси, виписана, арекуна и даже от араваков с реки Эссекибо.
     Были  там  и  разноцветные,  разных   размеров    стеклянные    бусы,
происхождения, бесспорно, европейского, на  которые  наши  люди  не  могли
вдоволь  насмотреться.  Были  и  голландские  хлопчатобумажные  платки,  и
топоры, тоже из Голландии, и разные ножи, большие и маленькие, а среди них
и показавшиеся мне удивительно знакомыми.  Взяв  один  из  них  в  руки  и
внимательней осмотрев,  я  прочитал  -  еще  бы!  -  на  рукояти  надпись:
Ливерпуль.  Словно ветер родных краев пахнул мне в лицо, и сердце  сжалось
от щемящей тоски.
     Дабаро, на подбородке которого в этот  день,  как  особое  украшение,
висела  серебряная  пластинка  величиной   с    талер,    подвешенная    к
продырявленной нижней губе, обратил внимание на мой повышенный  интерес  к
английским  товарам.  Он  подошел  ко  мне  и,  указав  на  нож,  объяснил
по-аравакски:
     - Это у нас из голландских факторий, а они купили ножи у  паранакеди,
твоих сородичей, когда плавали на корабле к устью реки Эссекибо.
     - Откуда ты знаешь, что я англичанин, если здесь тебе никто этого  не
говорил? - спросил я.
     На  замкнутом  и  сумрачном  до  сих  пор  лице   акавоя    появилась
самодовольная усмешка.
     - Между реками Ориноко, Эссекибо и Куюни  высокие,  конечно,  горы  и
непроходимые джунгли, однако вести доходят до нас с быстротою ветра, Белый
Ягуар.
     - Тебе известно и мое прозвище?
     - Как видишь.
     - А что вы еще знаете о нас?
     - Все, - ответил он серьезно с невозмутимым видом.
     Присматриваясь  к  акавоям,  восхвалявшим  свои  товары  с  ловкостью
завзятых торговцев, и оглядывая огромное множество доставленных ими вещей,
я невольно усомнился в справедливости наших  подозрений.  Между  племенами
давно осуществлялся оживленный товарообмен, и, возможно, это действительно
простые торговцы, а не воины, прибывшие с враждебными намерениями?


                          ПЕРВАЯ ЖЕРТВА АКАВОЕВ