- Ты что болтаешь? - чуть слышно выдохнул из себя Манаури.
     - Акавои... пришли!
     Если бы земля вдруг разверзлась у нас под ногами, это не произвело бы
большего  впечатления.  Мы  словно  окаменели  и  продолжали  сидеть   как
вкопанные.
     - Где, ты говоришь, они? - первым опомнился я.
     - Там, на берегу озера... Сейчас уже, наверно, переплывают сюда.
     - Сколько их?
     - Восемь!
     - А откуда ты знаешь, что это акавои?
     - Я был у озера, когда они вышли из леса. Они говорили со мной.
     - Ты от них убежал?
     - Хотел убежать, но  они  меня  поймали.  Ничего  мне  не  сделали...
Сказали, что хотят прийти в Кумаку...
     - Сколько их было, говоришь?
     - Восемь.
     - Не больше?
     - Не знаю. Больше я не видел...
     Внезапно вырванный из благостного состояния духа,  я  вдруг  испытал,
казалось бы, совсем идиотское чувстве:  чувство  облегчения,  что  наконец
после стольких месяцев напряженного ожидания гром  грянул,  гроза  пришла.
Акавои явились.
     Все вожди обратили свои взоры на  меня,  в  напряженных  их  взглядах
читались страх и надежда.


                                  АКАВОИ

     - Сохранять спокойствие! - проговорил я тихо. -  Ничем  не  выдавать,
что мы предупреждены об опасности.  Эти восемь  пришельцев,  мне  кажется,
опасности пока для нас не представляют. Не исключено, однако, что на нашем
полуострове высадились и другие акавои и сейчас подбираются к нам, а  быть
может, притаились уже за ближайшими кустами...
     Непроизвольно вожди оглянулись на ближайшие заросли. Да, они не умели
держать себя в руках и не были по крови истинными  воинами.  Лишь  Манаури
вел себя достойно.
     - Один неосторожный взгляд, - предостерег я, - может  стоить  в  лесу
жизни...
     Коротко, не тратя лишних слов и времени, я  предложил  им  свой  план
ближайших действий: незаметно разойтись по своим родам, осторожно оповещая
по дороге всех встречных, воинов с оружием собрать по отрядам в хижинах, в
то же время выслать разведчиков - пока в пределах пятисот шагов от селения
- и осмотреть все заросли, окружающие Кумаку.
     - Одним словом, - закончил я совет, - действовать так,  чтобы  отряды
были готовы к отражению нападения, а враг об этом  не  догадывался.  Пусть
мукуари продолжается и барабаны ни на минуту  не  умолкают.  Я  и  Манаури
пойдем встретить восьмерых акавоев, а вы следите за нами издали.  Сразу же
сообщите мне, какие сведения доставят разведчики из леса...
     Мы расстались, отправившись каждый в свою сторону.  Те, кто  танцевал
сейчас мукуари, потихоньку оповещенные, как ни в чем не бывало  продолжали
танец.
     Когда мы подошли к моей хижине, лодка с акавоями как раз причалила  к
берегу рядом с нашей шхуной.  Такой большой корабль в этих пустынных краях
был явлением диковинным, однако пришельцы ни  малейшим  жестом  не  выдали
своего удивления и даже не моргнули глазом.  Они,  как  видно,  отличались
великолепной выдержкой.  Сойдя на берег, акавои остановились,  и  один  из
них, видимо старший, стал размахивать перед лицом рукой в знак  дружеского
приветствия. Манаури ответил ему тем же жестом, после чего акавои вытащили
из лодки свое оружие и пожитки: восемь  плотно  набитых  мешков,  какие  в
походах индейцы обычно носят на спине с поддерживающей лямкой на лбу.
     - Мы  странствующие  торговцы  из  племени  капонг,  называемого  еще
акавои, - произнес на ломаном аравакском языке тот, что приветствовал  нас
рукой, - и хотим с вами торговать. С этим мы сюда и прибыли.
     - Если вы прибыли с  этим,  -  вежливо,  но  весьма  многозначительно
ответил Манаури, - то мы рады приветствовать вас и считать своими гостями.
     - Спасибо.  Не сердись,  что  мы  воспользовались  вашей  лодкой  для
переправы через озеро: мы добирались сюда из южных лесов пешком,  и  своей
лодки у нас нет.
     - Откуда ты знаешь аравакский язык?
     - Наши селения у реки Куюни лежат недалеко от костров южных араваков,
живущих на реке Померун. Я, Дабаро, часто встречаюсь с вашими братьями...
     Достаточно было одного взгляда, чтобы понять  -  это  индейцы  не  из
племени араваков или  варраулов:  они  были  на  полголовы  выше  среднего
обитателя берегов Ориноко и крепче сложены.  Хотя явились  они  под  видом
торговцев, в каждом их движении виделась уверенность  в  себе  и  ловкость
прирожденных воинов.  Проницательные, но  сдержанные  взгляды,  горделивое
выражение лиц, полная достоинства  осанка.  Белые  матерчатые  повязки  на
предплечье и под коленом, а  также  черные  полосы  на  лицах,  нанесенные
краской от уха к носу и к губам, являлись, как  видно,  племенным  знаком.
Все были в полном боевом вооружении: у каждого  лук  со  стрелами,  копье,