вас смотрят.

Айша задрожала, всхлипывая, она умоляла благородных смотрителей гарем-ханэ не 
позорить их. Конечно, они покорно последуют за всемогущим 
евнухом…
Как шла по бесконечным улицам Исфахана, как вошла в железные глухие ворота 
задней стены Давлет-ханэ, Нестан не помнила… Она билась в рыданиях на тахте в 
своей каморке.

Айша в полном неведении, искренне возмущалась собакой-ассирийцем, так грубо – 
неизвестно почему – обошедшимся с бедной княгиней.

Обеспокоенная Гулузар, надев лучшее платье и накинув легкую вуаль, побежала к 
Тинатин. Надо предупредить шум: если даже Нестан хотела бежать, об этом никто 
не должен догадываться.

Гулузар так порывисто влетела в покои Тинатин, что прислужница не успела 
предупредить: у царственной Лелу – Сефи-мирза. И Гулузар не заметила его, 
скромно отошедшего в нишу. Волнуясь, она сбивчиво рассказала о случившемся, 
упрашивая высокочтимую, ангелоподобную, царственную ханум защитить бедную 
княгиню. Нет сомнения, проклятый ассириец подкуплен Фатьмой, – неприятная 
хасега давно завидует счастью Гулузар и решила отобрать у нее знатную пленницу.

Тинатин все поняла: Нестан получила через купца указание, как скрыться, а 
дервиш, конечно, слуга, подосланный доброй Хорешани. Но об этом никто в 
гарем-ханэ не должен знать. Тинатин оглядела хасегу, в своем волнении Гулузар 
была поистине хороша. Неужели Сефи не воспользуется случаем посмотреть на 
красавицу? Тинатин погладила шелковые волосы 
наложницы:
— Успокойся, добрая Гулузар, никто не отнимет у тебя княгиню, ибо я этого не 
хочу. Ты пришла как раз вовремя: я иду навестить ханум Гефезе. Хочешь 
сопровождать меня? Там полный гарем веселых хасег, и ты рассеешь свое волнение.

Гулузар припала губами к подолу платья высокой 
покровительницы:
— Разреши, царственная ханум, успокоить княгиню.

— Иди. Не забудь надеть голубой абу, ибо ты будешь сидеть со мною в комнате 
приветствий у ханум Гефезе.

Гулузар хотела вновь припасть к стопам Тинатин, но в этот миг встретилась с 
глазами Сефи-мирзы. Вспыхнула и стремительно скрылась.

Помолчав, Тинатин спросила сына, как нравится ему Гулузар.

— Моя светлая мать, не найдешь ли ты возможным подарить Гулузар от меня 
ожерелье из драгоценных 
раковин?


Видел Папуна, как погибла последняя надежда Нестан. Переплетение улиц Исфахана 
слишком похоже на паутину, и не выбраться из нее бескрылым. В своей печали 
Папуна забыл об осторожности. Выйдя из-под свода, он задумчиво побрел, сам не 
зная куда.

Внезапно перед ним выросли двое феррашей. Папуна поднял глаза и заметил знак 
служителей Караджугай-хана. «Нашел все же!» – незлобиво подумал Папуна.

— Бисмиллах! Почему правоверные так крепко вцепились в мой рукав, – разве я 
похож на кувшин с 
шербетом?
— На кувшин с шербетом – как воробей на осла, но на лазутчика – как муравей на 
муравья! – не отпуская рукава, буркнул старший.

Ферраши готовы были избить дервиша, если бы осмелились. Им надоело охотиться за 
страшилищем, выползшим из пекла шайтана. Они узнали его по веревочному следу на 
шее.

Папуна насмехался: торопливость только мышам полезна, а вот если бы умные 
ферраши продолжали тихо следовать за ним, то на майдане изловили бы двух 
настоящих лазутчиков султана, за что от самого шах-ин-шаха получили бы звание 
шахских телохранителей. А на какую награду они могут рассчитывать, поймав 
бедного дервиша? На горсть воздуха! И то от смотрителя конюшен.

Ферраши насторожились: может, лазутчики и сейчас не майдане? Тогда аллах сразу 
поможет поймать и тигра, и охотника. Дервиш прав – из-за него только 
собственный пот потеряешь.

Папуна охотно взялся указать, где находятся турки. Завтра они с зарей покидают 
Исфахан, нагруженные полезными сведениями и серебряным тазом для своего султан