ама...  Однако  позвольте,  -
прибавила она, подумав, - если вы нуждаетесь в работе, если вам не удается
ничего добиться, я могу, кажется, достать вам работу...  По  крайней  мере
надеюсь...
   - Не может быть! - воскликнула Горбунья. - Я никогда не  осмелилась  бы
обратиться к вам с такой просьбой, а между тем это  может  меня  спасти...
Теперь, когда ваше великодушие обязывает меня к  откровенности,  я  должна
вам признаться, что сегодня утром мне отказали в работе,  очень  скромной,
правда, но которая все-таки приносила мне четыре франка в неделю!
   - Четыре франка в неделю? - воскликнула Флорина, не веря своим ушам.
   - Конечно, это немного, но мне хватало,  -  продолжала  Горбунья.  -  К
несчастью, дама, дававшая мне работу, смогла заказать ее дешевле.
   -  Четыре  франка  в  неделю!  -  повторяла  Флорина,  тронутая   такой
покорностью и такой нуждой. - Ну, а  я  порекомендую  вас  людям,  которые
дадут вам возможность заработать до двух франков в день по крайней мере.
   - Как? Я смогу зарабатывать два франка в день? Возможно ли это?
   - Да... только надо работать поденно... Если вы не захотите поступить в
услужение.
   - В моем положении, - проговорила Горбунья со скромным достоинством,  -
нельзя быть щепетильной, но я предпочла бы работать дома, даже за  гораздо
более скромную плату.
   - Поденная работа, к  сожалению,  обязательное  требование,  -  сказала
Флорина.
   - Значит, мне придется отказаться от надежды  получить  эту  работу,  -
робко отвечала Горбунья. - Я, конечно, не отказалась бы ходить на работу и
поденно, но, к несчастью, для этого необходимо иметь если не  изящное,  то
хотя бы приличное платье... а мне, - признаюсь в этом без стыда:  бедность
не порок, - нечего надеть, кроме этих несчастных обносков.
   - Это неважно, - с живостью заметила Флорина, - вам  дадут  возможность
прилично одеться.
   Горбунья с изумлением  взглянула  на  Флорину.  Эти  условия  настолько
превышали все  ее  надежды  и  так  мало  походили  на  обычный  заработок
работниц, что она едва решалась всему этому верить.
   - Но... - с  замешательством  выговорила  Горбунья,  -  почему  я  могу
надеяться на такое великодушие ко мне? Как  я  смогу  отплатить  за  столь
щедрое вознаграждение?
   Флорина вздрогнула. Сердечный порыв доброй по натуре девушки и  желание
быть полезной бедной швее, кротость и смирение которой ее глубоко тронули,
заставили  сделать  необдуманное  предложение.  Она  знала,  ценой  какого
условия должна  будет  заплатить  Горбунья  за  эти  выгоды,  которые  она
предлагала, и ей только сейчас пришло в голову: да согласится  ли  девушка
на это условие? К сожалению, зайдя столь далеко, Флорина не осмелилась все
объяснить  и  решила  предоставить  дело   собственной   совести   молодой
работницы. Кроме того, она не особенно верила  в  неподкупное  бескорыстие
других.  Флорина  успокаивала  себя  мыслью,  что,  быть  может,  нужда  и
крайность заставят Горбунью поступиться той деликатностью, которая  так  в
ней поражала. Поэтому она продолжала так:
   - Я  понимаю,  что  такое  предложение  должно  вас  очень  удивить  по
сравнению  с  тем,  что  вам  обычно  предлагали,  но,  видите   ли...   я
предполагала найти вам работу в одном благотворительном обществе, где дают
занятия достойным женщинам, находящимся в нужде.  Это  общество  св.Марии;
оно предоставляет места прислуге или поденную  работу  швеям...  Во  главе
дела стоят настолько набожные и милосердные особы, что они даже дают нечто
вроде приданого бедным девушкам, принимаемым ими под покровительство, если
у тех нет приличного платья, - для того чтобы  они  могли  выполнять  свою
работу.
   Это вполне правдоподобное объяснение великолепных  предложений  Флорины
показалось    Горбунье    удовлетворительным,    ведь    речь    шла     о
благотворительности.
   - Теперь я понимаю, почему оплата так велика, - сказала Горбунья. - Но,
к  сожалению,  некому  меня  рекомендовать  этим  сострадательным  особам,
возглавляющим это заведение.
   - Вы бедствуете, вы трудолюбивы и честны - этого  вполне  достаточно...
Но я должна вас предупредить, что вас спросят, достаточно  ли  усердно  вы
исполняете религиозные обязанности.
   - Никто больше меня не может любить и благословлять Создателя, - твердо
вымолвила Горбунья, - но что касается исполнения обрядов, то я считаю  это
делом  совести   каждого   человека   и   скорее   откажусь   от   всякого
покровительства, если на меня будут оказывать давление...
   - О нет, нисколько! Я сказала вам это, чтобы вы не удивлялись  вопросам
этих набожных особ. Да и вообще... Почему бы  не  попробовать?..  Ведь  вы
ничем не рискуете?.. Удобно  вам  будет  согласиться  на  их  условия,  вы
согласитесь... Если же вам покажется, что они насилуют  вашу  совесть,  вы
откажетесь, вот и все... хуже от этого не станет...
   Горбунья ничего не могла сказать против этого.  Оставляя  ей  свободный
выбор, Флорина вполне ее успокоила, и она доверчиво заметила:
   - Конечно, я согласна попробовать и очень вам благодарна за  совет;  но
кто же меня порекомендует?
   - Я, если хотите, хоть завтра же.
   - Быть может, они захотят собрать сведения обо мне?
   -  Почтен