ый сирота.
   Если  бы  вдруг  солдат  вернулся  в  Париж,  на   него   легко   можно
воздействовать через жену.  Она  превосходная  женщина,  невежественная  и
легковерная,  примерной  набожности,  находящаяся   с   давних   пор   под
неограниченным влиянием Ордена. Именно она убедила Габриеля, сильно  этому
противившегося, вступить в орден. Габриелю 25 лет; характер  и  наружность
ангельские; редкие и устойчивые  добродетели.  К  несчастью,  воспитывался
вместе с Агриколем Бодуэном, сыном Дагобера. Агриколь -  поэт  и  рабочий.
Отличный рабочий, служит  на  заводе  господина  Гарди,  проникнут  самыми
зловредными идеями, обожает свою мать, честный, трудолюбивый, но  лишенный
всякого религиозного  чувства.  Считается  _весьма  опасным_,  что  делало
нежелательной его дружбу с Габриелем, который,  несмотря  на  превосходные
качества, еще внушает опасения. Пришлось даже отложить открытие ему планов
ордена. Ложный шаг в этом направлении может сделать из него также опасного
врага. Необходимо вести себя с ним как можно осторожнее, по  крайней  мере
до 13 февраля. _От него и от его присутствия в этот день в Париже_ зависят
все надежды на успех великого дела.
   Вследствие этого пришлось пойти на уступки и разрешить ему  отправиться
миссионером в Америку. Несмотря на ангельскую кротость,  он  неустрашим  и
обладает  хладнокровием,  смелостью  и  предприимчивостью,   удовлетворить
которые можно было, только позволив  ему  избрать  исполненную  опасностей
жизнь миссионера. К счастью, его начальнику в Чарлстоне даны самые строгие
инструкции оберегать его драгоценную жизнь. Его должны прислать в Париж за
месяц или за два до 13 февраля".
   Хозяин прервал Родена словами:
   - Прочтите теперь письмо из Чарлстона. Что пишут оттуда? Пополним и его
досье.
   Роден, прочитав письмо, заметил:
   - Габриеля ждут со дня на день со Скалистых  гор,  куда  он  непременно
пожелал в одиночку отправиться миссионером.
   - Какая неосторожность!
   - Несомненно, он избежал опасности, потому что  сам  известил  о  своем
скором возвращении в Чарлстон... Тотчас по его приезде,  приблизительно  в
середине октября, его немедленно отправят во Францию.
   - Прибавьте и это к его делу, - сказал начальник.
   - Готово, - ответил Роден через несколько минут.
   - Продолжайте...
   Роден продолжал:


   Записка N 6

   "Девица Адриенна Реннепон де Кардовилль.
   Дальняя родственница (не подозревающая об этом родстве) Жака Реннепона,
по  прозванию  "Голыш",  и  Габриеля  Реннепона,  миссионера.   Скоро   ей
исполнится двадцать  один  год.  Самое  интересное  лицо  в  мире,  редкая
красота, хотя  волосы  у  нее  рыжие.  Замечательный  и  оригинальный  ум.
Колоссальное состояние. Очень чувственная. Нельзя не опасаться за  будущее
этой особы из-за необычайной смелости характера.  К  счастью,  ее  опекун,
барон Трипо (барон с 1829 г., а ранее управляющий делами  покойного  графа
Реннепона, герцога де Кардовилль), находится в полной зависимости от тетки
девицы де Кардовилль. На эту достойную и почтенную особу,  а  также  и  на
барона возлагают весьма основательные надежды, чтобы  обуздать  девушку  и
уберечь ее от сумасбродных намерений, о которых она имеет дерзость повсюду
говорить... К несчастью, ими нельзя воспользоваться в интересах известного
дела, так как..."
   Легкий стук в дверь прервал чтение Родена.
   Секретарь пошел посмотреть,  кто  стучится,  и  через  несколько  минут
вернулся с двумя письмами в руках.
   - Княгиня воспользовалась отправкой сюда нарочного, чтобы послать...
   - Давайте скорее  письмо  княгини,  -  перебил  его  хозяин,  не  давая
докончить, - наконец-то я получу известия о матери! - прибавил он.
   Едва прочитав несколько строчек, он  страшно  побледнел.  На  его  лице
выразились глубокое и горестное изумление и раздирающая скорбь.
   - Матушка! О Боже! Моя мать! - воскликнул он.
   - Произошло  какое-нибудь  несчастье?  -  обеспокоенно  спросил  Роден,
вставая при восклицании хозяина.
   - Надежды на ее выздоровление оказались ложными, -  с  унынием  ответил
тот. - Теперь состояние безнадежно. Впрочем, в