й хотелось бы видеть в Нар  Гавасе
хоть отблеск того неистовства, которое до сих пор ослепляло ее в Мато.  Ей
хотелось узнать  поближе  Нар  Гаваса,  но  присутствие  его  было  бы  ей
тягостно. Она послала сказать ему, что ей не разрешается принять.
   К тому же Гамилькар запретил допускать  нумидийского  царя  к  Саламбо;
отдаляя до конца войны эту награду,  он  надеялся  усилить  таким  образом
преданность Нар Гаваса. Из страха перед суффетом Нар Гавас удалился.
   Но по отношению к Совету ста он выказал большое высокомерие. Он отменил
их распоряжения, потребовал преимущества для своих солдат и назначил их на
ответственные посты; варвары были поражены, увидев нумидийцев на башнях.
   Но еще сильнее было  удивление  карфагенян,  когда  прибыли  на  старой
пунической триреме четыреста карфагенян, захваченных в плен во время войны
с Сицилией. Гамилькар тайно отослал квиритам экипажи  латинских  кораблей,
взятых до отпадения тирских  городов;  Рим  ответил  на  это  возвращением
карфагенских пленных. Кроме  того,  Рим  отверг  предложения  наемников  в
Сардинии и даже отказался признать своими подданными жителей Утики.
   Гиерон,  который  правил  в  Сиракузах,  был  увлечен  примером.  Чтобы
сохранить свои владения, он должен был соблюдать  равновесие  между  этими
двумя народами; поэтому он был заинтересован в спасении хананеян и объявил
себя их другом, послав им тысячу  двести  быков  и  пятьдесят  три  тысячи
небелей чистой пшеницы.
   Еще более глубокая причина заставляла  всех  помогать  Карфагену.  Было
очевидно, что если восторжествуют наемники, то все, от солдат до  кухонной
прислуги, взбунтуются, и никакая  государственная  власть,  ничей  дом  не
смогут устоять.
   Гамилькар тем временем  наступал  на  восточные  области.  Он  оттеснил
галлов, и варвары оказались как бы осажденными.
   Тогда он стал их тревожить неожиданными наступлениями. То  приближаясь,
то снова уходя и неустанно продолжая этот маневр, он постепенно отдалил их
от лагерей. Спендий вынужден был следовать за ними, а  в  конце  концов  и
Мато.
   Мато не пошел, однако, дальше  Туниса  и  заперся  в  его  стенах.  Это
упорство было очень мудро, так как вскоре показался Нар Гавас, вышедший из
каменных ворот со своими слонами и солдатами. Гамилькар звал его  к  себе.
Но уже другие варвары бродили по провинции в погоне за суффетом.
   В Клипее к Гамилькару перешли три тысячи галлов. Он получил лошадей  из
Киренаики, оружие из Бруттиума и возобновил войну.
   Никогда еще гений его не был таким изобретательным и  стремительным.  В
течение пяти лунных месяцев он  увлекал  варваров  за  собою,  определенно
зная, куда хочет их привести. -  Варвары  сначала  пытались  окружить  его
небольшими отрядами, но он все время ускользал от  них.  Тогда  они  стали
действовать все сообща. Их войско состояло приблизительно из сорока  тысяч
человек, и несколько раз, к их радости, карфагеняне отступали перед ними.
   Больше всего их беспокоила конница Нар Гаваса.  Часто  в  самые  душные
часы, когда они шли  по  равнине,  полусонные,  под  тяжестью  оружия,  на
горизонте  вдруг  появлялась  широкая  полоса  пыли;  то  мчались  галопом
всадники, и из облака, в котором  сверкали  горящие  глаза,  сыпался  град
стрел. Нумидийцы в белых плащах испускали громкие крики и поднимали  руки,
сжимая коленями вздымавшихся на дыбы коней, потом  быстро  поворачивали  и
исчезали,  у  них  были  в  отдалении  навьюченные  на  дромадеров  запасы
дротиков, и, вновь возвращаясь, еще более страшные, они выли, как волки, и
исчезали, как ястребы. Варвары, стоявшие в передних шеренгах, падали  один
за другим, и так продолжалось до вечера, когда войска пытались вступить  в
горы.
   Хотя  горы  представляли  большую  опасность  для   слонов,   Гамилькар
углубился в них. Он  следовал  вдоль  длинной  цепи,  которая  тянется  от
Гермейского мыса до вершины Загуана. Варвары думали,  что  этим  он  хотел
скрыть недостаточность своих сил. Но постоянная неуверенность,  в  которой
он их держал, измучила их больше всякого поражения. Они, однако, не падали
духом и шли за ним.
   Наконец, однажды вечером, между Серебряной  горой  и  Свинцовой,  среди
больших утесов при входе в ущелье  варвары  настигли  отряд  велитов.  Все
войско находилось, очевидно, впереди, потому что слышны были топот шагов и
звуки труб, и тотчас же карфагеняне бросились  бежать  через  ущелье.  Оно
спускалось в долину, имевшую форму топора и окруженную  высокими  утесами.
Чтобы  настигнуть  велитов,  варвары  бросились  туда.  Вдали,  вместе   с
мчавшимися быками, бежали  беспорядочной  толпой  карфагеняне.  Среди  них
заметили человека в красном плаще. Это был суффет. Их охватило неистовство
и радость. Некоторые, из лени или из  осторожности,  остались  у  входа  в
ущелье. Но конница, примчавшаяся из леса, погнала их к  остальному  войску
пиками и саблями; вскоре все варвары спустились в долину.
   Вся  эта  громада  людей   несколько   времени   колыхалась   и   потом
остановилась; они не находили перед собой выхода.
   Те, которые были ближе к ущелью, вернулись;  проход  совершенно  исчез.
Стали кричать шедшим впереди, чтобы они  продолжали  путь;  они  оказались
прижатыми к горе и издали осыпали бранью товарищей за  то,  что  не  могли
найти обратной дороги.
   Действительно, едва только варвары