свидетельствовал  таким  образом  о  своем  первородном
величии. Но человек не настолько  беспомощен,  не  настолько  лишен  честных
средств для достижения Неба, чтобы ему необходимо было прибегать для этого к
разным снадобьям и к колдовству; ему вовсе  нет  надобности  продавать  свою
душу, чтобы заплатить за опьянительные ласки и  благосклонность  гурий.  Что
такое рай, купленный ценою вечного блаженства? Я представляю  себе  человека
(назовем ли мы его брамином, поэтом или христианским философом)  на  вершине
духовного Олимпа; вокруг него - музы Рафаэля и Мантеньи, поддерживая  его  в
продолжительных постах и усердных молитвах, предаются благороднейшим танцам,
обращают  к  нему  самые  нежные  взгляды,   самые   ослепительные   улыбки;
божественный  Аполлон,  покровитель  всякого  знания  (Аполлон  Франкавиллы,
Альберта Дюрера, Гольциуса или еще  какого-нибудь  художника  -  не  все  ли
равно? Разве  нет  своего  Аполлона  у  каждого  человека,  который  достоин
этого?), ласкает своим смычком  самые  тонкие  струны  его  души.  Внизу,  у
подножия горы, среди терний и грязи стадо  человекообразных  корчит  гримасы
наслаждений, испускает рев - под влиянием ядовитого зелья; и поэт со скорбью
говорит  себе:  "Эти  несчастные,  не  знавшие  ни  поста,  ни   молитвы   и
отказавшиеся от искупительного  труда,  надеются  посредством  черной  магии
сразу подняться на сверхъестественную высоту. Магия издевается  над  ними  и
зажигает для них огни ложного счастья и ложного просветления; между тем  как
мы,  поэты  и  философы,  достигли  возрождения  души   упорным   трудом   и
созерцанием;  неустанным  упражнением  воли,  благородством  и  постоянством
стремлений  мы  создали  для  себя  сад  истинной  красоты.  Памятуя  слова,
гласящие, что вера  двигает  горами,  мы  сотворили  то  единственное  чудо,
которое ниспослано нам самим Богом!"