подкупленная Леандром,  рьяно  поддерживала  ее  сопротивление.
Пандольф   ругательски   ругал  дерзкую  субретку,  а  она,  не
оставаясь в  долгу,  находила  сотни  возражений  и  советовала
хозяину  самому  обвенчаться  с  Матамором,  раз  уж он так ему
полюбился. Она же не допустит, чтобы  ее  барышня  стала  женой
старого   филина,  носатой  образины,  которая  щелчка  просит,
пугала, годного только для огорода. Взбешенный Пандольф,  желая
поговорить  с  дочерью  наедине,  гнал  субретку  в дом; но она
плечом оборонялась от его толчков и, не двигаясь с  места,  так
изгибала  стан,  так  задорно  поводила  бедрами, так кокетливо
шуршала юбками, что настоящей балерине в пору было позавидовать
ей. На каждую тщетную попытку Пандольфа  она  отвечала  смехом,
открывая  рот  во  всю  ширь и показывая тридцать два жемчужных
зуба, еще ярче сверкавших при свечах, ее смех был способен  был
разогнать  тоску самого Гераклита, подведенные глаза сияли, как
бриллианты, губы рдели от кармина,  а  новые  юбки,  сшитые  из
подаренной  маркизом  тафты, трепыхаясь, вспыхивали на сгибах и
как будто сыпали искрами.
     Ее игра вызвала дружные рукоплескания,  и  владелец  замка
Брюйер лишний раз убедился, что проявил хороший вкус, остановив
свой выбор на этой жемчужине всех субреток.
     Но  тут  новый  персонаж  появился  на сцене, оглядываясь,
словно боясь, что его заметят. Это был Леандр, бич отцов, мужей
и опекунов, любимец жен, дочерей и воспитанниц, - одним словом,
любовник, тот, о ком мечтают, кого ждут и кого ищут, кто должен
претворить в действительность  отвлеченный  идеал,  осуществить
посулы  поэтов,  драматургов и романистов, стать олицетворением
молодости, страсти, счастья, не знать человеческих немощей,  не
испытывать  ни  голода, ни жажды, ни зноя, ни стужи, ни страха,
ни усталости, ни болезней и ни на миг  -  ночью  и  днем  -  не
утратить  способности  испускать  томные  вздохи,  ворковать  о
любви, прельщать  дуэний,  подкупать  субреток,  взбираться  по
веревочным  лестницам,  обнажать шпагу при встрече с соперником
или  с  неожиданной  помехой  и  при  этом  всегда  быть  чисто
выбритым,  красиво  завитым, носить безупречное платье и белье,
строить глазки и складывать губы сердечком, наподобие  восковой
куклы!  Тяжкое  ремесло, которое не окупается даже любовью всех
женщин без изъятия.
     Рассчитывая встретить Изабеллу, а вместо нее  столкнувшись
с  Пандольфом,  Леандр  замер  на  месте  в  позе, которая была
тщательно заучена перед  зеркалом,  так  как  она  подчеркивала
достоинства  его  наружности:  стан  склонен влево, правая нога
чуть согнута в колене, одна рука  сжимает  эфес  шпаги,  другая
поднята  к  лицу,  чтобы виден был блеск пресловутого алмаза на
перстне,  пламенный  взор   подернут   негой,   легкая   улыбка
приоткрывает  эмаль  зубов.  Сейчас  он на самом деле был хорош
собой.  Новые  ленты  освежили  костюм,  сорочка  ослепительной
чистоты  белой  пеной  проступала между камзолом и панталонами,
узкие  башмаки  на  высоких   каблуках,   украшенные   огромной
кокардой,  дополняли  облик отменного кавалера. Зато и в глазах
дам он преуспел вполне; даже придирчивая Иоланта не нашла в нем
повода для  насмешки.  Воспользовавшись  паузой,  Леандр  через
рампу  обратил  к  маркизе  самый свой обольстительный взгляд с
выражением такой страстной мольбы, что  она  невольно  залилась
краской;  затем  он  перевел  этот  взгляд  на Изабеллу, но уже
потухшим и рассеянным, как бы подчеркивая разницу между любовью
истинной и поддельной.
     При виде Леандра Пандольф разъярился еще пуще. Он приказал
дочери и субретке немедленно войти в дом, однако Зербина успела
все-таки спрятать в карман записочку от Леандра  к  Изабелле  с
просьбой  о ночном свидании. Оставшись наедине с отцом, молодой
человек учтивейшим образом  принялся  заверять  его  в  чистоте
своих  намерений,  имеющих  целью священнейшие из уз, а также в
благородстве  своего  происхождения,  благосклонности  к   нему
сильных  мира  сего  и  кое-каких  связях при дворе, превыше же
всего в том, что даже смерть не отторгнет его от Изабеллы,  ибо
он  любит  ее  больше  жизни;  юная  девица, стоя на балконе, с
восторгом внимала его пленительным речам и грациозными  кивками
выражала  одобрение. Не поддаваясь этому слащавому красноречию,
Пандольф с чисто старческим упорством долбил свое  -  либо  его
зятем будет капитан Матамор, либо он упрячет дочку в монастырь.
И  тут  же  отправился  за  нотариусом,  чтобы покончить с этим
делом.
     Уходя, Пандольф замкнул дверь на двойной запор,  и  теперь
Леандр  убеждал  появившуюся  у  окна  красотку,  чтобы она, во
избежание таких крайностей, согласилась  бежать  с  ним  к  его
знакомому   монаху   -  тот  не  отказывается  сочетать  браком
влюбленных, которым чинит препоны деспотизм родителей.  На  это
Изабелла, признавая, сколь чувствительна она к страсти Леандра,
с  девичьей  скромностью  возразила,  что  надо  чтить тех, кто