наподобие  гипюрового  воротника,  -  излишнее  украшение,  без
которого вполне мог обойтись гардероб бедного барона.
     Удрученный  результатами невеселого обследования, Сигоньяк
не услышал осторожного стука в дверь, которая приотворилась,  и
в нее просунулась сперва багровая физиономия, а затем и грузная
фигура    господина    Блазиуса,   проникшего   в   комнату   с
бесчисленными,   не   в   меру   низкими   поклонами,   то   ли
подобострастно  комическими,  то ли комически подобострастными,
выражавшими   наполовину   искреннее,   наполовину   притворное
почтение.
     Когда  Педант  приблизился  к Сигоньяку, тот держал за оба
рукава и, с унылой безнадежностью качая головой, разглядывал на
свет рубаху, не менее ажурную, чем соборная роза.
     - Клянусь богом, у этой рубахи гордый и победоносный  вид!
- возгласил  Педант,  и  барон вздрогнул от неожиданности. - Не
иначе как она облекала грудь самого бога Марса во  время  осады
неприступной  твердыни,  столько  в  ней  дыр,  прорех и других
славных  отметин,  оставленных  пулями,   дротиками,   копьями,
стрелами и прочими метательными снарядами. Не следует стыдиться
их,  барон:  эти дыры - уста, которыми глаголет доблесть, а под
новехоньким, наплоенным по последней придворной  моде  фризским
или  голландским  полотном  зачастую  скрывается  вся  подлость
ничтожного  выскочки,  казнокрада  и   христопродавца;   многие
знаменитые  герои,  деяния которых сохранены историей, не имели
больших запасов белья, примером чему служит Улисс, человек себе
на уме, степенный и благоразумный, который предстал перед столь
прекрасной Навзикаей, прикрытый лишь пучком водорослей, как  то
явствует из "Одиссеи" господина Гомеруса.
     - К  сожалению,  милый  мой Блазиус, сходство между мной и
этим славным греком, царем  Итаки,  ограничивается  отсутствием
рубах,  -  возразил  Сигоньяк. - В прошлом у меня нет подвигов,
которые искупали бы нынешнее мое убожество. Мне еще ни разу  не
представилось  случая  проявить  отвагу, и я сильно сомневаюсь,
чтобы поэты когда-нибудь стали воспевать меня гекзаметром. Хотя
и не следует стыдиться честной бедности, признаюсь, однако, что
мне весьма неприятно явиться перед здешним  обществом  в  таком
наряде.  Маркиз  де  Брюйер, конечно, узнал меня, хотя не подал
виду, и может разгласить мой секрет.
     - Это и вправду крайне досадно, - согласился Педант, - но,
как говорит пословица - лекарства нет  только  от  смерти.  Мы,
бедные  актеры,  подобие  человеческих жизней, тени людей любых
сословий,  лишены  права  быть,  зато  можем  казаться:  второе
относится   к  первому,  как  отражение  предмета  -  к  самому
предмету. Стоит нам пожелать, и при  помощи  нашего  гардероба,
где  заключены  все  наши  королевства, наследственные и прочие
владения, мы принимаем горделивое обличье государей, вельмож  и
придворных  кавалеров.  На  несколько  часов  мы блеском наряда
уподобляемся самым чванливым из них; щеголи и франты  подражают
нашему  бутафорскому  изяществу, из поддельного превращая его в
настоящее, заменяя коленкор тонким сукном,  мишуру  -  золотом,
стекло - алмазом, ибо театр - это школа нравов и академия моды.
Будучи   костюмером   труппы,   я   могу  обратить  слизняка  в
завоевателя,  обездоленного  бедняка   в   богатого   вельможу,
потаскушку  в  знатную  даму.  И если вы не будете возражать, я
применю к вам свое искусство. Если уж вы решили разделить  нашу
кочевую   долю,   не   погнушайтесь  воспользоваться  и  нашими
преимуществами.  Скиньте  печальные  одежды   нищеты,   которые
скрывают ваши природные достоинства и внушают вам незаслуженное
недоверие  к  себе.  У  меня  как раз есть в запасе почти новый
костюм  из  черного  бархата  с  оранжевыми  лентами,   который
нисколько  не  отдает  театром  и  не посрамит даже придворного
кавалера, - ведь сейчас у многих писателей  и  поэтов  вошло  в
обычай выводить под вымышленными именами своих современников, а
потому  и  одевать  их  надо, как приличествует добропорядочным
людям, не фиглярам, переряженным на античный или фантастический
лад. К этому у меня найдется и манишка,  и  шелковые  чулки,  и
башмаки  с  помпонами,  и  плащ,  -  словом, все принадлежности
наряда,  скроенного  прямо  по  вашей  мерке,   как   будто   в
предвидении такого случая. Там имеется все, даже шпага.
     - Ну,   в   ней-то   нет  нужды,  -  возразил  Сигоньяк  с
высокомерным  жестом,  обнаружившим  всю  гордость   дворянина,
которую  не  могут  сломить  никакие невзгоды. - При мне всегда
отцовская шпага.
     - Берегите ее свято, - ответил Блазиус. - Шпага  -  верный
друг  и  хранительница  жизни  и чести своего владельца. Она не
покидает  его  перед  лицом  бедствий,  опасностей  и  недобрых
встреч,   не   в   пример  льстецам,  этим  подлым  прихвостням
благосостояния. У наших бутафорских мечей клинок  и  острие  не
отточены,  ибо  они должны наносить только мнимые раны, которые
заживают сразу же к окончанию пьесы  без  корпии,  безо  всяких