ли отдохнуть  в  одиночестве.  На них  вчуже глядеть  грустно. Что  же
должны чувствовать их собственные дети!
     Вечером  в  канун Нового года весь  дом в  хлопотах. Лишь  кто-то  один
лениво встает с постели после дневного отдыха и плещется в горячей воде. Сил
нет, как это раздражает!
     А еще наводят уныние: долгие дожди в последний месяц года;
     один день невоздержания в конце длительного поста.



ТО, ЧТО ДОКУЧАЕТ


     Гость, который без конца разглагольствует,  когда тебе  некогда. Если с
ним  можно  не  считаться,  спровадишь  его  без  долгих  церемоний: "После,
после"...  Но  какая  же берет досада,  если гость-- человек  значительный и
прервать его неловко.
     Растираешь  палочку туши и вдруг  видишь: к тушечни-це  прилип волосок.
Или в тушь попал камушек и царапает слух  пронзительным "скрип-скрип".Кто-то
внезапно  заболел.  Посылаешь слугу с наказом скорей привести заклинателя, а
того, как нарочно, дома нет. Ищут повсюду.  Ждешь, не находя себе места. Как
долго  тянется время! Наконец  -- о радость! -- явился.  Но он, должно быть,
лишь недавно  усмирял  демонов. Садится  усталый и начинает  сонным  голосом
бормотать  заклинания себе  под нос. Большая  досада!  Человек, не  блещущий
умом, болтает обо всем на свете с глупой ухмылкой на лице.
     А  иной гость  все  время  вертит  руки  над горящей жаровней,  трет  и
разминает, поджаривая ладони на  огне. Кто когда видел,  чтобы  молодые люди
позволяли себе подобную  вольность? И только  какой-нибудь  старик  способен
небрежно  положить  ногу на край  жаровни,  да еще и растирать ее  во  время
разговора. Такой бесцеремонный гость, явившись к вам с визитом, первым делом
взмахами веера сметает во все стороны пыль с того места, куда намерен сесть.
Он  не  держится  спокойно,  руки и  ноги у него  все время  в движении,  он
заправляет  под колени переднюю полу своей "охотничьей одежды",  вместо того
чтобы раскинуть ее перед собой.
     Вы думаете, что столь неблаговоспитанно ведут  себя только люди низкого
разбора, о  ком  и говорить-то не  стоит? Ошибаетесь, и  чиновные господа не
лучше. К  примеру, так вел себя третий секретарь императорской канцелярии. А
иной  упьется  рисовой водкой  и шумит  вовсю. Обтирая  неверной рукой рот и
поглаживая бороденку, если она  у него имеется, сует чарку соседу в руки, --
до чего противное зрелище!
     "Пей!" --  орет он, подзадоривая других. Посмотришь, дрожит всем телом,
голова качается,  нижняя  губа  отвисла... А  потом  еще  и затянет  ребячью
песенку:
     В губернскую управу я пошел... И так ведут  себя, случалось мне видеть,
люди из самого хорошего круга. Скверно становится на душе!
     Завидовать другим, жаловаться на свою  участь, приставать с расспросами
по любому пустяку, а если человек
     не пойдет  на откровенность, из злобы очернить его; краем  уха услышать
любопытную новость  и  потом  рассказывать направо и  налево с  таким видом,
будто  посвящен во все  подробности, -- как это  мерзко! Ребенок раскричался
как  раз  тогда, когда ты хочешь  к чему-то  прислушаться. Вороны  собрались
стаей и  носятся  взад-вперед  с  оглушительным  карканьем.  Собака  увидела
кого-то, кто потихоньку пробирался  к тебе, и  громко лает на него. Убить бы
эту собаку!
     Спрячешь с большим  риском кого-нибудь там, где быть ему недозволено, а
он уснул и храпит!
     Или вот еще. Принимаешь  тайком возлюбленного,  а  он явился в  высокой
шапке! Хотел  пробраться незамеченным, и вдруг  шапка за что-то зацепилась и
громко  шуршит. Мужчина рывком перебрасывает  себе  через голову  висящую  у
входа плетеную штору -- и она отчаянно шелестит. Если  это тяжелая  штора из
бамбуковых палочек, то  еще  хуже!  Нижний  край ее упадет на пол  с громким
стуком. А ведь, кажется, нетрудное дело  -- поднять штору беззвучно. Зачем с
силой толкать  скользящую  дверь? Ведь она сдвинется  бесшумно, стоит только
чуть-чуть ее  приподнять.  Даже легкие  седзи издадут громкий скрип, если их
неумело толкать и дергать. До чего же неприятно! Тебя клонит в сон, ты легла
и уже засыпаешь, как вдруг тонким-тонким голосом жалобно запевает москит, он
кружит над  самым твоим  лицом и  даже, такой маленький, умудряется навевать
ветерок  своими  крылышками.  Изведет вконец. Скрипучая  повозка  невыносимо
раздирает уши.  Если  едешь в чужом экипаже, то даже владелец его становится
тебе противен.
     Рассказываешь  старинную  повесть.  Вдруг кто-то подхватил  нить твоего
рассказа и продолжает сам. Несносный человек! И вообще несносен каждый, будь
то взрослый или ребенок, кто прерывает тебя и вмешивается в разговор. К тебе
случайно забежали  дети. Приласкаешь их, подаришь какие-нибудь безделушки. И
уж  теперь  от  нихотбою  нет,  то  и  дело  врываются  к  тебе,  хватают  и
разбрасывают  все, что им попадется на глаза.  В дом или во  дворец,  где ты
служишь, явился неприятный для тебя посетитель.  Прикинешься спящей,  но  не
тут-то было! Твои служанки будят  тебя, трясут и расталкивают с укоризненным
видом: как,  мол,  не совестно быть такой соней!  А ты себя  не  помнишь  от
досады.
     Придворная дама служит без году неделя, а туда же: берется всех поучать
с мног