ок 21,

     В день  9-й рано угрюм вышли на веслах из  Омимато, сказав: "Встретимся
на  стоянке в Наха". Среди множества людей, что пришли  проводить  нас и  по
очереди говорили друг другу: "Пока  они в  пределах  нашей  провинции..."  -
повсюду за нами  следовали с того  самого  дня,  когда  губернатор выехал из
своей резиденции, Фудзивара-но  Токидзанэ, Татибана-но  Суэхира и  Хасэбэ-но
Юкимаса.  Все  это были люди с чистыми  помыслами.  Глубиною  их  помыслы не
уступят и здешнему морю.

     Теперь  мы гребем прочь  от  берега.  Все  они один  за  другим  пришли
проводить  нас. И вот,  по мере того  как мы отплываем  на  веслах, те,  кто
остался у  кромки  моря,  все отдаляются. Да и  от них  становятся  не видны
отплывшие  на  судне. Должно быть,  и  на берегу есть что сказать  нам; и на
судне думается  о них,  однако делать нечего. Обо  всем  этом декламирую про
себя стихи:

     Летят к вам через море
     Наши думы.
     Но никогда о них
     Вам не узнать
     Без наших писем.

     Вот мы проходим мимо  соснового  бора в Ута.  Сколько же  в нем  сосен,
сколько тысяч  лет они стоят? Никто не знает  22. На корневища их
накатывают  волны,  около  ветвей,  кружа,  летают  журавли. Глядя на  такое
великолепие, один из спутников не удержался и сложил такие стихи:

     Взглядом окинь их, увидишь -
     Журавли, что живут
     На каждой из веток сосны,
     Как будто считают себя их друзьями
     На тысячу лет.

     Но и они не могли превзойти красоты, открывшейся нам на берегу.

     Пока, оглядывая все это, мы плывем на веслах, и горы и море покрываются
полным мраком, спускается ночь, становится невозможно различить, где запад и
где восток,  так что кормчему  велели следить за погодой. Даже мужчины, если
они не  привыкли, поистине беспомощны, а женщины тем более - они лишь бьются
головами о днище  судна и плачут в голос. Только моряков и кормчего ничто не
тревожит: они распевают себе корабельные песенки. Вот они, их песни:

     На весенних на полях
     Плачу в голос я -
     Полевыми травами
     Руки все изрезаны.
     Я нарвал той зелени -
     Угощу ль родителей,
     Или теща слопает?
     Ка-хэ-ра-я!

     Девочка вчерашняя
     Неужто не придет?
     Я достану денежек,
     Наболтаю льстивых слов,
     Накуплю подарочков.
     Нет, я денег не принес,
     Да и сам-то не пришел.

     Было много и других, не  только эти, да их я не  записываю. Слушая, как
люди смеются над этими песенками, сердце понемногу  успокаивается, хотя море
и бушует.

     Коротая  так  время в пути,  достигаем стоянки. Старец и преклонных лет
дама, которые находятся среди нас, чувствуют себя  плохо.  Они уходят спать,
не приняв никакой пищи.

     День 10-й. Сегодня стоим на этой стоянке - Наха.

     День 11-й. На рассвете выводим судно и направляемся к  Муроцу. Люди еще
все  спят и не видят, как  выглядит море. Где запад и где восток,  я узнала,
только  глядя на луну. Тем временем совсем рассвело, и, пока мы  умываемся и
делаем  все,  что полагается, наступает полдень. Тут мы подошли  к месту  по
названию  Ханэ  (Крылья). Маленькие  дети,  услышав  название  этого  места,
спрашивают:

     - Место, которое называется "Крылья",- это что, вроде птичьих крыльев?