утной юности моей!
Покину все, что сердцу мило.
Уж мглою небо обложило,
Уж поздних ветров слышен свист!
Что медлить? время наступило
Вались, вались, поблекший лист!
Судьбе противиться бессильный,
Я жажду ночи гробовой
Вались, вались! мой холм могильный
От грустной матери сокрой!
Когда ж вечернею порою
К нему пустынною тропою,
Вдоль незабвенного ручья,
Придет поплакать надо мною
Подруга нежная моя,
Твой легкий шорох в чуткой сени,
На берегах Стигийских вод,
Моей обрадованной тени
Да возвестит ее приход'»

Сбылось! Увы! судьбины гнева
Покорством бедный не смягчил,
Последний лист упал со древа,
Последний час его пробил.
Близ рощи той его могила!
С кручиной тяжкою своей
К ней часто матерь приходила...
Не приходила дева к ней!

16

Любви приметы
Я не забыл,
Я ей служил
В былые леты!
В ней говорит
И жар ланит,
И вздох случайный...
О! я знаком
С сим языком
Любови тайной!
В душе твоей
Уж нет покоя;
Давным-давно я
Читаю в ней:
Любви приметы
Я не забыл,
Я ей служил
В былые леты!

17

Зачем, о Делия! сердца младые ты
     Игрой любви и сладострастья
Исполнить силишься мучительной мечты
     Недосягаемого счастья?
Я видел вкруг тебя поклонников твоих,
     Полуиссохших в страсти жадной:
Достигнув их любви, любовным клятвам их
     Внимаешь ты с улыбкой хладной.
Обманывай слепцов и смейся их судьбе:
     Теперь душа твоя в покое;
Придется некогда изведать и тебе
     Очарованье роковое!
Не опасаяся насмешливых сетей,
     Быть может, избранный тобою
Уже не вверится огню любви твоей,
     Не тронется ее тоскою.
Когда ж пора придет и розы красоты,
     Вседневно свежестью беднея,
Погибнут, отвечай: к чему прибегнешь ты,
     К чему, бесчарная Цирцея?
Искусством округлишь ты высохшую грудь,
     Худые щеки нарумянишь,
Дитя крылатое захочешь как-нибудь
     Вновь приманить... но не приманишь!
Взамену снов младых тебе не обрести
     Покоя, поздних лет