м бесчувствием блаженные,
     Как трупы мертвых из гробов,
Волхва словами пробужденные,
     Встают со скрежетом зубов;

Так вы, согрев в душе желания,
     Безумно вдавшись в их обман,
Проснетесь только для страдания,
     Для боли новой прежних ран.

36

Один, и пасмурный душою,
     Я пред окном сидел;
Свистела буря надо мною,
     И глухо дождь шумел.

Уж поздно было, ночь сгустилась,
     Но сон бежал очей.
О днях минувших пробудилась
     Тоска в душе моей.

«Увижу ль вас, поля родные,
     Увяжу ль вас, друзья?
Губя печально дни младые,
     Приметно вяну я!

Дни пролетают, годы тоже;
     Меж тем беднеет свет!
Давно ль покинул вас — и что же?
     Двоих уж в мире нет!

И мне назначена могила!
     Умру в чужой стране,
Умру, и ветреная Лила
     Не вспомнит обо мне!»

Душа стеснилася тоскою;
     Я грустно онемел,
Склонился на руку главою,
     В окно не зря глядел.

Очнулся я; румян и светел
     Уж новый день сиял,
И громкой песнью ранний петел
     Мне утро возвещал.

37

В борьбе с тяжелою судьбой
Я только пел мои печали:
Стихи холодные дышали
Души холодною тоской;

Когда б тогда вы мне предстали,
Быть может, грустный мой удел
Вы облегчили б. Нет! едва ли!
Но я бы пламеннее пел.

38. ЛУТКОВСКОМУ

Влюбился я, полковник мой,
В твои военные рассказы;
Проказы жизни боевой —
Никак, веселые проказы!
Не презрю я в душе моей
Судьбою мирного лентяя;
Но мне война еще милей,
И я люблю, тебе внимая,
Жужжанье пуль и звук мечей.
Как сердце жаждет бранной славы,
Как дух кипит, когда порой
Мне хвалит ратные забавы
Мой беззаботливый герой!
Прекрасный вид! в веселье диком
Вы мчитесь грозно... дым и гром!
Бегущий враг покрыт стыдом,
И страшный бой с победным кликом
Вы запиваете вином!
А Епендорфские трофеи?
Проказник, счастливый вполне,
С веселым сыном Цитереи
Ты дружно жил и на войне!
Стоят враги толпою жадной
Кругом окопов городских;
Ты, воин мой, защитник их;
С тобой семьею бе