дни ей хотелось прервать поскорее.
       Барку Дидона к себе, Сихея кормилицу, кличет
       (Ибо свою схоронила еще на родине прежней):
       "Милая няня, найди сестру мою Анну, скажи ей,
635 Чтобы тело себе омыла водою проточной,
       Чтобы овец привела и все, что жрица велела,
       Мне принесла; и сама на висках затяни ты повязки:
       Жертвы, что я начала готовить стигийскому богу,
       Нынче хочу завершить, навсегда с заботой покончить,
640 Сжечь на жарком костре дарданца коварного образ".
       Так сказала она,– и старуха спешит что есть силы.

                Замысел страшный меж тем несчастную гонит Дидону:
       Мчится она, не помня себя, с блуждающим взором
       Кровью налитых очей; на щеках ее бледные пятна –
645 Близкой гибели знак; в глубине дворца на высокий
       Всходит царица костер и клинок обнажает дарданский,–
       Не для того этот дар просила она у Энея!
       Но, увидав илионскую ткань и знакомое ложе,
       Слезы сдержала на миг, на костер опустилась Дидона,
650 Молвив в последний раз: "Вы, одежды и ложе,– отрада
       Дней, когда бог и судьба мне отраду узнать разрешили!
       Душу примите мою и меня от муки избавьте!
       Прожита жизнь, и пройден весь путь, что судьбой мне отмерен,
       В царство подземное я нисхожу величавою тенью.
655 Город могучий создав, я свои увидела стены,
       Брата могла покарать, отомстить за убитого мужа,–
       Счастлива, о, как счастлива я была б, если б только
       Наших вовек берегов дарданцев корма не касалась!"
       Тут устами она прижалась к ложу – и молвит:
660 "Хоть неотмщенной умру – но умру желанною смертью.
       С моря пускай на огонь глядит дарданец жестокий,
       Пусть для него моя смерть зловещим знаменьем будет!"
       Только лишь молвила так – и вдруг увидали служанки,
       Как поникла она от удара смертельного, кровью
665 Руки пятная и меч. Полетел по высоким покоям
       Вопль и, беснуясь. Молва понеслась по смятенному граду.
       Полнится тотчас дворец причитаньями, стоном и плачем
       Женщин, и вторит эфир пронзительным горестным криком.
       Кажется, весь Карфаген иль старинный Тир под ударом
670 Вражеским рушится в прах и объемлет буйное пламя
       Кровли богов и кровли людей, пожаром бушуя.
       Слышит крик и бежит, задыхаясь, с трепещущим сердцем,
       В кровь расцарапав лицо, кулаками в грудь ударяя,
       Анна и кличет сестру, на смертном простертую ложе:
675 "Вот в чем твой замысел был! Меня обмануть ты стремилась!
       Вот что этот костер, и огонь, и алтарь мне сулили!
       Плач мой с чего мне начать, покинутой? Ты не хотела
       Спутницей взять и меня... О, когда б меня позвала ты,–
       В то же мгновенье двоих один клинок погубил бы!
680 Этот костер я сложила сама, и сама я взывала
       К отчим богам – лишь затем, чтоб не быть здесь в миг твой последний...
       Ты, себя погубив, погубила меня и народ свой,
       Город и тирских отцов. Дайте, влагой рану омою
       И, коль осталось у ней дыханье в груди, я устами
685 Вздох последний приму". На костер со словами такими
       Анна взошла и сестру умиравшую грела в объятьях,
       Темную кровь одеждой своей утирала, стеная.
       Тяжкие веки поднять попыталась Дидона – но тщетно;
       Воздух, свистя, выходил из груди сквозь зиявшую рану.
690 Трижды старалась она, опершись на локоть, подняться,
       Трижды падала вновь и блуждающим взором искала
       Свет зари в небесах – и стонала, увидев сиянье.

               Тут царица богов, над столь долгой сжалившись мукой
       Трудной кончины ее, с Олимпа Ириду послала
695 Дать свободу душе, что со смертью боролась упорно,
       Ибо судьбе вопреки погибала до срока Дидона,
       Гибели не заслужив, лишь внезапным убита безумьем,
       И не успела ее золотистую прядь Прозерпина
       Прочь унести и Дидону обречь стигийскому Орку.
700 С неба Ирида летит на шафранных крыльях росистых,
       В утренних солнца лучах стоцветный след оставляя;
       Встав над несчастной, она произносит: "Прядь эту в жертву
       Диту я приношу, и от тела тебя отрешаю!"
       Вымолвив, прядь срезает она – и тотчас хладеет