Видит Турн: изнемог, враждебным сломленный Марсом,
       Дух латинян, и все ожидают, что он обещанье
       Выполнит, все на него одного глядят с укоризной.
       Пуще гордость и гнев разгорелись в душе непреклонной:
5     Словно как лев на ливийских полях, когда ловчим он ранен,
       Грозно готовится в бой, и на шее под гривой мохнатой
       Мышцы играют, и рык излетает из пасти кровавой,
       И бестрепетно зверь ломает дротик вонзенный,–
       Так же неистовый Турн накалялся безудержной злобой.
10   В бурном волненье к царю он с такой обращается речью:
       “Дело уже не за Турном теперь, и у тевкров трусливых
       Повода нет отменять иль оттягивать то, что решили.
       С ним я сражусь. Готовьте обряд, договор заключайте!
       Либо своею рукой беглеца азиатского в Тартар
15   Сам я пошлю,– пусть праздно сидят и смотрят лаврентцы,
       Как опровергну мечом я упреки, что все мне бросают,–
       Либо пусть он побежденной страной и невестой владеет".

                Турну Латин отвечал с преисполненным кротости сердцем:
       “Воин, великий душой! Насколько всех превосходишь
20   Дерзкой доблестью ты, настолько мне подобает
       Всё обдумать и все случайности взвесить с опаской.
       Есть у тебя города, что ты сам покорил, и владенья
       Давна-отца, и казны у Латина щедрого хватит.
       Есть и в Латинской земле, и в Лавренте другие невесты,
25   Не из бесславных родов. Дозволь мне высказать прямо
       То, о чем говорить нелегко, и запомни навеки:
       Дочь отдавать никому из тех, кто сватался прежде,
       Права я не имел: так и боги и люди вещали.
       Но, побежден любовью к тебе и слезами Аматы,
30   Помня о нашем родстве, разорвал я священные узы:
       Отнял у зятя жену, нечестивое поднял оружье.
       Видишь ты сам, какие с тех пор гнетут меня беды,
       Войны какие: ведь ты всех больше тягот выносишь.
       Враг – ты забыл? – нас дважды разбил, надежда латинян –
35   Только на стены теперь. От нашей крови доныне
       В Тибре вода горяча, от костей поля побелели.
       Сколько же раз мне решенье менять? Какое безумье
       Дух мой мутит? Если с ними союз после гибели Турна
       Я готов заключить, почему, пока еще жив он,
40   Мне войну не прервать? Что скажут все италийцы,
       Если на смерть – да не даст судьба словам моим сбыться!
       Я обреку жениха, который дочь мою сватал?
       Вспомни войны превратности все, над родителем сжалься
       Старым, который теперь грустит о сыне в далекой
45   Ардее". Все ж не смирил Латин неистовство Турна,–
       Больше его распалил, усугубив недуг врачеваньем.
       Турн, едва только мог он слово вставить, ответил:
       "Если тебя обо мне заботы мучат, оставь их,
       Добрый отец, и дозволь выбирать между жизнью и славой.
50   Я ведь тоже метать умею копья, и крепко
       Меч держать, и врагов железом до крови ранить.
       Будет богиня-мать далеко от сына и женской
       Тучей не скроет его, не подменит тенью бесплотной".

                Тут зарыдала, страшась исхода битвы, царица,
55   Пылкого зятя обняв, обреченная смерти взмолилась:
       "Турн, если сердцем ты чтишь Амату, если слезами
       Тронуть могу я тебя,– ведь один ты покой и надежда
       Старости жалкой моей, лишь тобою крепки Латина
       Власть и честь, и в крушенье наш дом ты один подпираешь,–
60   Я молю об одном: не вступай в поединок с троянцем!
       Та же участь, что ждет тебя в этой гибельной битве,
       Ждет и меня: я покину с тобой этот мир ненавистный,
       Чтобы, пленнице, мне не увидеть зятем Энея".
       Матери слыша слова, залилась и Лавиния плачем,
65   Слезы лицо, запылавшее вмиг, орошают, и пламя
       Рдеет на влажных щеках, разгораясь алым румянцем.
       Словно слоновая кость, погруженная в пурпур кровавый,
       Словно венчики роз, что средь бледных лилий алеют,
       Так у царевны в лице с белизной боролся румянец.
70   Турн неотрывно глядит на нее и, гонимый любовью,
       Рвется в сраженье сильней; и Амате ответил он кратко:
       "Мать, слезами меня,– ведь сулят недоброе слезы,–
       Не провожайте, молю, на суровую Марсову битву.
       Турн ни отсрочить свою, ни приблизить не волен кончину.
75   Весть от меня, Идмон, передай повелителю тевкров,
       Хоть и придется она ему не по сердцу: завтра,
       Чуть лишь на небо взлетит в колеснице багряной Аврора,
       Тевкров на рутулов пусть не ведет он, пусть отдыхает
       Тевкров и рутулов меч: мы своею кровью положим
80   Битвам конец; пусть