еперь я понял все! Ты в жажде мадригала
     И сердцем любящим, и совестью играла.
     Нет, музу не купить! Мечтал я, чтоб венком
     Тебя парнасская богиня увенчала,
     Но с каждой рифмы я скользил в пути крутом,
     И стих мой каменел при имени твоем.


     ДАНАИДЫ

     Где золотой тот век, не ведавший печали,
     Когда дарили вы, красавицы, привет
     За праздничный наряд, за полевой букет
     И сватом голубя юнцы к вам засылали?
     Теперь дешевый век, но дороги вы стали.
     Той золото даешь - ей песню пой, поэт!
     Той сердце ты сулишь - предложит брак в ответ!
     А та богатства ждет - и что ей в мадригале!
     Вам, данаиды, вам, о ненасытный род,
     Я в песнях изливал всю боль, что сердце жжет,
     Все горести души, алкающей в пустыне,
     И пусть опять пою в честь ваших глаз и губ, -
     Я, нежный, колким стал, я, щедрый, ныне скуп.
     Все отдавал я встарь, - все, кроме сердца, ныне.


     ИЗВИНЕНИЕ

     В толпе ровесников я пел любовь, бывало;
     В одном встречал восторг, укор и смех в другом:
     "Всегда любовь, тоска, ты вечно о своем!
     Чтобы поэтом стать - подобных бредней мало.
     Ты разумом созрел, и старше сердце стало,
     Так что ж оно горит младенческим огнем?
     Ужель ты вдохновлен высоким божеством,
     Чтоб сердце лишь себя всечасно воспевало?"
     Был справедлив упрек! И вслед Урсыну я,
     Алкея лиру взяв, высоким древним строем
     Тотчас запел хвалу прославленным героям,
     Но разбежались тут и лучшие друзья.
     Тогда, рассвирепев, я лиру бросил в Лету: